– Это может быть опасно, Магистр, – сказал он вполголоса. – Чёрная энергия, выходя из колдуна, может убить любого.

– Я остаюсь, – тон де Монбара не допускал возражений. – Начинай.

– Слушаюсь, Магистр, – маг развернулся к колдуну.

Узник молча смотрел на эти приготовления и насмешливо улыбался. Как видно, он был абсолютно уверен в себе.

– Покажи, на что ты способен, маг, – наконец произнёс он. – Мне даже интересно, что у тебя получится.

И колдун вдруг громко расхохотался. Его смех, усиленный эхом в каменном подвале, прозвучал как гром и де Монбар вздрогнул от неожиданности, но Густав, казалось, не обратил на это никакого внимания.

Маг подошёл к колдуну вплотную, поднял руки на уровне глаз и начал читать заклинание, глядя колдуну прямо в глаза. Как только колдун услышал голос Густова, то сразу перестал смеяться. Тело его напряглось, а глаза широко раскрылись.

– У тебя не хватит сил, маг, – зашипел он. – Ты не сможешь…

Но Густав не отвечал. Он продолжал произносить слова на каком-то неизвестном, очень древнем языке, и колдун почувствовал, как начало дрожать всё его тело, а в голове как будто что-то зашевелилось. Он попытался отвести взгляд, подняв голову, но не смог этого сделать. Глаза мага притягивали к себе и одновременно заполняли собой всё пространство.

– Будь ты проклят, маг! – вскричал колдун.

Тело его свело судорогой, а изо рта потекла пена. Он извивался и дергался, как будто хотел разорвать цепи, которыми был прикован к стене. Голова его затряслась с такой силой, что начала биться о стену.

Густав читал заклинание всё громче и громче. Его голос гремел, отдаваясь эхом во всех уголках подземелья. Маг уже вошёл в транс и ничего вокруг не замечал, а все его чувства были направлены на висящего перед ним на цепях человека. Каким-то особым зрением он видел, что в теле колдуна начала расти какая-то чёрная бесформенная масса, разливаясь как расплавленная смола.

Де Монбар вдруг почувствовал, что в комнате подул ветер, который сразу стал усиливаться. Тут же возник вихрь, который разметал угли из жаровни, и они стали летать по комнате как горящие снаряды «греческого огня». Магистр пригнулся и закрыл глаза руками и поэтому не увидел, как из тела колдуна стала вытекать чёрная вязкая жидкость.

Чёрная масса выливалась из ушей, носа, рта и даже глаз колдуна и, протекая по телу, разливалась по полу. Чёрная лужа пузырилась и пенилась, источая отвратительный запах. Появились несколько ручейков, которые медленно поползли в сторону столика, на котором лежал перстень Великого Магистра.

Густав читал заклинание всё быстрее, раскачиваясь из стороны в сторону. Стены комнаты стали трястись как при землетрясении. Чёрные ручейки достигли ножек столика и стали подниматься по ним вверх как лианы. За несколько минут они доползли до перстня, и около него жидкость начала высыхать, оставляя на столе грязные пятна. Из тела колдуна она уже не лилась, поэтому чёрная лужа быстро начала исчезать и скоро совсем пропала.

Маг понизил голос. Он стал произносить слова медленнее, и тело колдуна вдруг перестало трястись и обмякло. Густав прочитал ещё одно короткое заклинание, и стены в комнате перестали трястись, а ветер мгновенно стих.

Маг нагнулся и взял со столика перстень. Кольцо ничуть не изменилось, хотя сейчас внутри него находилось такое количество чёрной энергии, что её хватило бы, чтобы уничтожить город. Густав подошёл к де Монбару.

– Здесь находится вся сила колдуна, – сказал он, протягивая кольцо. – Он никогда не должен его получить.

– Перстень всегда будет у Великого Магистра ордена, – тамплиер надел кольцо на палец. – Это будет гарантией того, что он больше его не увидит. А потом мы его надёжно спрячем.