Эти идеи были развиты и дополнены Нэйтаном Сильвером2, где он исследовал принципы прогнозирования в условиях неопределенности. Сильвер утверждает, что успешное прогнозирование зависит от способности различать «сигнал» (важную информацию) от «шума» (случайных или незначительных данных), что напрямую связано с байесовским обновлением моделей. Однако Сильвер идет дальше, подчеркивая, что не все модели можно исправить простым обновлением с учетом новых данных. В мире, полном неопределенности и случайности, многие прогнозы оказываются ошибочными, даже если они следуют правильной методологии.
Сильвер акцентирует внимание на том, как люди часто переоценивают свою способность интерпретировать данные, полагаясь на предсказания, которые кажутся правдоподобными, но на самом деле могут быть результатом ошибок восприятия и предвзятости. Он объясняет, что важно не только учитывать новые данные, но и правильно понимать контекст, в котором они появляются. В этом смысле, как и в байесовской модели, корректировка ментальных моделей – это процесс, требующий не только наблюдений, но и осознания ограничений, с которыми мы сталкиваемся при интерпретации мира. Сильвер также подчеркивает, что важность «шума» в данных часто игнорируется, и без умения отделять его от «сигнала» мы не сможем создать адекватные модели предсказания, даже если будем работать с самыми современными методами анализа данных.
Таким образом, как и Байес, Сильвера подчеркивается важность постоянного пересмотра наших предположений и коррекции моделей мира. Однако в отличие от классической байесовской теории, Сильвер указывает на сложность предсказаний в условиях реального мира, где сигнал часто трудно отделить от шума, и наша способность делать точные прогнозы остается ограниченной.
Но несмотря на то, что наши ментальные модели могут быть обновлены на основе наблюдений даже с учетом всей сложности предсказаний, процесс адаптации к новым данным не является бесконечным. Когда мир становится слишком сложным, или когда наши ожидания сталкиваются с принципиально новыми и непрогнозируемыми явлениями, наши модели сталкиваются с ограничениями, которые нельзя преодолеть с помощью обычных методов корректировки. Это открывает перед разумом непреодолимый разрыв – момент, когда мы оказываемся не в состоянии адаптировать свои предсказания к реальности.
В таких ситуациях, когда даже самые гибкие модели оказываются бессильными, разум переживает чувство кризиса, вызванное невозможностью предсказать или осмыслить происходящее. Это столкновение с неопределенностью вызывает экзистенциальное напряжение, которое ставит под сомнение саму способность разума осмысливать мир. И, несмотря на все усилия по обновлению и пересмотру моделей, становится очевидным, что человеческое познание неизбежно сталкивается с границами, которые не могут быть преодолены с помощью привычных механизмов прогнозирования.
Экзистенциальный предел прогнозирования – это предел, где человеческий мозг сталкивается с принципиально непрогнозируемыми явлениями, которые невозможно интегрировать в предсказательные модели из-за отсутствия данных, опыта или возможности корректировки ошибок предсказаний. Когда мозг достигает границ своих когнитивных возможностей, это приводит к неразрешимому когнитивному конфликту и порождает глубокие экзистенциальные переживания.
Экзистенциальный предел прогнозирования стал отправной точкой для формирования множества философских течений, таких как пессимизм, экзистенциализм и нигилизм. Эти философии возникли в результате столкновения с пределами человеческого понимания, когда традиционные модели восприятия мира оказываются недостаточными для объяснения глубоких экзистенциальных вопросов и неопределенности. Ошибки, возникающие из-за экзистенциального предела, порой начинают раскручиваться по спирали, превращаясь в отчаянный пессимизм, глубокий экзистенциализм или нигилизм.