«Таким образом, состояние здоровья, к которому стремится сегодня человек, охватывает все уровни и сферы его жизни. Это связано с тем, что наш современник благодаря прогрессу биомедицины имеет гораздо большую продолжительность жизни, чем его предшественник, что ориентирует его на улучшение качества жизни, то есть благополучие» [14, с. 70]. Но «сегодня редкий человек может быть признан здоровым, а тем более благополучным как с медицинской, так и с собственной субъективной точки зрения» [там же], потому как изменилась структура заболеваемости человечества – возникли хронические, «цивилизационные» болезни, обусловленные образом жизни и средой обитания индивида [30]. Образ жизни человека формируется, в свою очередь, не только средой или социальными условиями, а прежде всего его индивидуальными духовными и телесными особенностями. Жизненные миры личностей, до-полагающие образ жизни людей одной и той же социокультурной и географической среды весьма разнообразны, и, соответственно, благополучие индивида совершенно не гарантировано соответствием представлениям о благополучном существовании, сформировавшимся в его социальном окружении. Также и переживание каждым человеком состояния болезни является процессом сугубо индивидуальным, субъективным. По мнению немецкого психиатра В.Э. Гебзаттеля, «болезнь в первую очередь является способом человеческого бытия», и поэтому важнейшим для врача должен являться вопрос о том, «что за реальность раскрывается во встрече с неповторимой, своеобразной личностью больного» [53, с. 198]. Состояние болезни признается современной медициной процессом психосоматическим, то есть духовно-душевно-телесным, и потому данный личностно-ориентированный подход к пациенту можно признать актуальным не только для психиатрии, но и для всех отраслей медицины.

В контексте амбивалентной проблемы здоровья и болезни важно различать медицинские понятия нормы и патологии. Общеизвестно, что медицинская норма, предполагающая отсутствие биологических, биохимических и биофизических патологий, не означает отсутствие переживания человеком болезни, также, как и имеющаяся патология не означает отсутствие здоровья. Человек может ощущать себя здоровым, и не находиться в статусе пациента, при наличии, например, какого-либо наследственного генетического отклонения от нормы, не ограничивающего его возможности, не проявляющегося внешне и не причиняющей беспокойства от осознания индивидом своей «ненормальности». И здесь уместно вспомнить определение Г.В.Ф. Гегеля о здоровье как о «пропорциональности между самостью организма и его наличным бытием», проясняющее особенное в понятиях здоровья и нормы, болезни и патологии.

Одним из явных признаков, указывающих на болезнь, принято считать физическую боль. Но она не всегда является обязательным проявлением болезни, существует множество других ее общеизвестных и признанных медициной симптомов. Однако очевидно, что состояние болезни сопряжено со страданием. И в данном случае феномен боли представляет исследовательский интерес как «предшественник» страдания, поскольку с точки зрения биологии страдание стало возможным в процессе эволюционно обусловленного «развития корковых и подкорковых структур, на базе которых появилась психическая возможность трансформации боли в страдание как ее осознанное душевное переживание» [2, с. 25]. То есть изначально страданием можно считать осознанное переживание телесной боли, с которой человек сталкивался на протяжении всей истории своего существования. Не случайно понятие «пациент», возникшее у самых истоков медицины, которая на тот момент была ориентирована в первую очередь на устранение боли, на латинском языке означает patiens – «страдающий». Несмотря на то, что медицина претерпела концептуальные изменения принципов своей деятельности с доантичных времен до сегодняшнего дня, трансформировавшись из целительства в науку, именно страдание является непреходящим сущностным признаком человека, нуждающегося во внимании со стороны врача, и именно страдание можно признать одним из трансцендентальных оснований сознания человека, существующего в состоянии болезни.