– Так и я помню, как мы все с тобой его топили. Или нет? Путаю, что-то, наверное?

Ольга с силой пнула ведро ногой, оно с грохотом полетело в сторону встроенного в стену крана. Она гневно посмотрела на Ивана Ивановича, однако тот спокойно отреагировал на ее провокационную выходку.

– Ты бы так не привлекала к себе внимания. Я правду сказал, что тебе не по нраву? Каждый хорош был. Что я, что ты! Или я не знаю чего-то?

– Не знаете? Или не хотите знать? А, то смотрю все такие тут сердобольные, все о бедных детишках заботитесь!

– Что с тобой Пряхина?

– У вас еще вопросы есть? А, то мне бежать нужно, там воду ребята просили! А, вопросы ваши переживательные нужно было раньше задавать, до того, как в кабинете завуча детей об колено ломать.

Он внимательно посмотрел на нее. «Значит все-таки Антонина.» Его самые неприятные подозрения начали оправдываться. Венцом всего этого будет конечно назначение нового директора школы. «И, Зинуля тут как тут в завучи. Вот оно, что. А девочка-то эта причем? Она тут какую роль играет?»

– Мне звонил директор училища. Дружок он мой давний. Эти кобры на Игорька уже вторую бумагу накатали. Спрашивает, что делать? На него начинают давить и с низу, и с верху.

Ольга настороженно посмотрела на него. Оперлась рядом на подоконник и скрестила руки на груди.

– Я ничего об этом не слышала, – она тихо заговорила, – вообще ничего. И мама тоже, я бы сразу узнала.

– Чья, мама? – он хитро улыбнулся.

– Гошина, чья же еще, – она не обратила внимание на его вопрос, – а он то знает, сам он об этом знает?

– Знает. Директор мужик правильный, все ему честно рассказал, но это была первая бумага, а теперь уже вторая, и уже не просто пишут, а как бы спрашивают, что по первой бумаге сделано. Понимаешь?

– Понимаю, – она взяла Ивана Ивановича за локоть, – и что теперь? Какой у них план? Цель?

– Не знаю, – он махнул рукой, – я не понимаю, что произошло. Что он сделал такого им? Знаешь?

Ольга кивнула, но беспомощно развела руками.

– Пусть он сам, я не могу. Гоша вам все расскажет если захочет, он всегда о вас тепло отзывался.

– Мне не надо всего. Педсовет лажа? Все это вранье? Ты тоже врала про парк? Это все?

Глядя на утвердительные кивки девушки, он хмурился все больше и больше, когда на последнем вопросе она отрицательно покачала головой, он ударил себя по колену и теперь уже сам с грохотом пнул ведро, которое отлетело к стене.

– Вот оно, значит, как? Ах, Игорек, Игорек!

Ольга виновато улыбнулась.

– Вы простите меня, Иван Иванович, нашло что-то. Можно я пойду?

– Да, иди, конечно, спасибо тебе. Не переживай, придумаем что-нибудь!

Она подняла ведро и пошла к крану. Вдруг она остановилась и повернулась к учителю. В глазах ее стояли слезы, девушка могла вот-вот разрыдаться. Она тихим срывающимся голосом просила учителя.

– Иван Иванович, помогите ему. Он никогда сам никого не попросит. Он совсем один. Он в беде. Пожалуйста. Ему просто некому помочь. Он ведь знаете какой, никто не знает, никто!

И Ольга коротко рассказала ему всю правду. Она стояла напротив него и беспомощно вытирала слезы. Иван Иванович услышав эту историю был просто ошарашен. Он не мог произнести ни слова. Наконец он пришел в себя.

– Это правда? Точно?

Ольга кивнула и опустила голову.

– Ты больше не говори этого никому, хотя бы до окончания школы. Хорошо?

– И вы тоже, – Ольга согласно кивнула головой, – не говорите, что мы с Гошей.

– Что? Твои родители не знают?

– Нет, Гошина мама только. Они меня прибьют, блин!

– Сомневаюсь, но влетит тебе точно по первое число.

Девушка скорбно вздохнула. Иван Иванович вдруг улыбнулся.