Правда, тут есть свои тонкости, может случиться так, что водитель окажется профессионалом. Но по теории вероятности…

– Но это же нечестно! – оборвал Говорова Саша. – Так нельзя делать.

– Почему? – искренне изумился Толя. – Какой ты наивный, Санек. Как ребёнок. У частника денег много, не обеднеет. Да и сам он считает тебя своим ангелом-спасителем. И ему хорошо, и тебе хорошо.

– Саша замотал головой.

– Нет, это мне не годится.

– Как хочешь, – развёл руками Толя. – Лично мне такая работа очень нравится. Я бы пошёл работать на автостанцию, школьные удостоверения о разряде у нас есть, но весной мне всё равно в армию. Хочется отдохнуть, ничего не делать. Пусть уж лучше за меня Борька поработает! Да только дурачок он – вкалывает за здорово живёшь, за спасибо. А на «спасибо» много не купишь, далеко не уедешь. Я ему сказал как-то про это, а он, чудак, рассердился, не понял, наверное.

Говоров рассмеялся.

– Непрактичный человек наш Борька.

Одинцов задумался.

– Как он там? – поинтересовался он, – я почти месяц не выходил из больницы, даже лекарствами пропах, и никак не мог встретиться с ним. Чем он занимается, не выпивает больше?

– Пьёт, – улыбнулся Толя.

– Ну а ты что же? – укоризненно взглянул Саша на друга, – ничего не мог сказать?

– А что я? – лениво оправдывался Толя, позёвывая и усаживаясь в кресло. – Ты же знаешь, какие у нас отношения – «отойди – не тронь». Он меня и слушать не хочет. Был я у него недавно. Говорит, надоело слесарить. На такой-то работе с начальством ссорится. И Танька, с которой он ходил, ушла от него. А может, и, сам поцапался с ней, кто их разберёт? В-общем, полный разлад, страдает парень, – хохотнул Толя.

– Да-а, – огорчённо протянул Саша. Головин – его лучший друг, и вышло так неловко, что он не смог зайти к Боре, поговорить с ним. А теперь плюс ко всему Боря начал регулярно випивать. Право, неловко.

– Толя, – тихо оказал Одинцов, – увидишь Бориса, передай, что я на следующей неделе зайду к нему. А будет время, пусть сам заглянет ко мне. Скажи, что сержусь на него, пусть перестанет баловаться вином.

– Ладно, – буркнул Толя. – Мне-то что, я передам. А как же ты сам, куда всё-таки надумал поступать?

– Не всё ли равно? – ещё больше помрачнел Саша. – Куда-нибудь на завод. Сначала учеником, а потом видно будет.

Устраиваться на работу он планировал на следующий день, а сегодня не хотелось даже думать об этом, не то что говорить. И так уж на душе кошки скребут.

– Саня! – вдруг закричал Толя, вскочив с кресла, – нашёл, вспомнил!

Его лицо так и озарило улыбкой:

– Как я мог забыть? У меня же сосед – Леонид Петрович, дядя Лёня – на автомобильном работает мастером. Он тебе поможет найти работу. Попросим, и он отыщет такую работёнку… – Толя даже прищёлкнул языком, – и не пыльную, и получать будешь прилично.

Саша пытался было что-то возразить, но Толя решил взять устройство друга на работу в свои руки.

– Завтра вечерком пойдём к дяде Лёне, – сказал он решительным тоном, – возьмём ему бутылочку белого для приличия, и считай, что дело твоё в шляпе.

Проходная. Саша невольно замедлил шаг. Ему вдруг показалось, что пожилой вахтёр, окинув его грозным взглядом, сейчас остановит перед ним вертушку и не пропустит на территорию завода.

– Иди, иди, – ободряюще подтолкнул паренька Леонид Петрович.

Саша неуверенно протянул свой новенький пропуск, ещё пахнущий типографской краской, в жёсткой блестящей обложке; строгий вахтёр неожиданно улыбнулся, и проходная осталась позади.

– Это наш завод! – произнёс Леонид Петрович, поведя рукой на открывшуюся им картину, и Саша почувствовал гордость в голосе мастера.