– Тебе заплатят очень хорошо, до конца жизни хватит.

– Конечно, хватит. Особенно если, жизнь будет очень короткая.

– Ты что хочешь в колонию?

Ага, начались угрозы. Но теперь колония казалась не такой уж страшной.

– Валяй, делай что хочешь.

– И твои подруги тоже туда попадут.

–Угу.

Я упорно шла вперед быстрым шагом. Подальше от этого чокнутого. Но он тоже не останавливался. Он обогнал меня и встал прямо передо мной. Пришлось остановиться.

– Послушай, я понимаю тебе страшно, – сказал он. – Но я буду все время рядом. Все будет хорошо. Я обещаю.

– И с чего вдруг мне тебе верить? Я тебя вообще не знаю, – я почти кричала. – Уйди!

Несколько секунд он внимательно смотрел на меня.

– Ладно, чего ты хочешь? – парень решил сменить тактику. – Есть же что—то, что тебе нужно? Деньги, власть, образование, все что пожелаешь.

      Все достал. Я посмотрела ему прямо в лицо.

– Ты понимаешь, что я из детдома? – спросила я. – Всю жизнь я одна. И только я есть у себя. И не собираюсь этого терять. Остальное мне не важно.

Я обошла его и пошла дальше. Он за мной не последовал.

– Эй, а что, если я помогу найти твою семью? Ты ведь хочешь этого? Не быть одной, – крикнул он мне вслед.

– Мои родители умерли, – не оборачиваясь ответила я. Мне хотелось поскорее отвязаться от него.

– Ты этого точно не знаешь. В детдом тебя подбросили.

Черт! Он навел обо мне справки. Я продолжала идти, но шаги мои становились все неуверенней. Наконец, я совсем остановилась. Не оборачиваясь, я крикнула:

– И как ты это сделаешь?

Парень подошел ко мне.

–У семьи Адель колоссальные связи, – сказал он. – Они помогут тебе, если ты поможешь им. Ну, что по рукам?

Он протянул мне ладонь.

– Я точно пожалею об этом, – сказала я и посмотрела прямо ему в глаза. Он вдруг улыбнулся. Радовало его не мое согласие, а то, что я понимала, что не стоит мне ввязываться в эту авантюру. От этого мне вдруг стало жутко. Мы крепко пожали друг другу руки, скрепляя нашу сделку.

В машине я попросила у него телефон и снова стала просматривать страницу Instagram Адель. На этот раз я внимательно изучала каждое фото. Комментариев к фотографиям было очень много. Но все однотипные, о том, как здорово Адель выглядит, какие у нее классные волосы и чувство стиля. Выглядела она и правда на все сто. Так можно выглядеть, только если вкладывать в свой уход деньги. Большие деньги. Я сделала покрупней картинку, на которой была сфотографирована рука с маникюром. Коротко подстриженные ногти накрашены бирюзовым лаком. Так красиво накрасить могут, наверное, только профессиональные маникюрши, и лак должно быть дорогой. Я как—то целый пузырек красного лака извела, но так ровно как на фото мне накрасить ногти, так и не удалось. Поэтому я всегда наносила бесцветный лак. Я вытянула руку и сравнила ее с рукой Адель на фотографии.

– У нас даже руки одинаковые, – сказала я вслух. – Интересно, а отпечатки пальцев у нас тоже совпадают?

Парень оторвал взгляд от дороги и внимательно посмотрел на меня. Ему мой вопрос явно не понравился, мне стало не по себе.

– Что? Просто спросила. Это ведь с ума сойти, как мы похожи. Откуда ты знаешь, что мы не родственники? Может какие-нибудь очень дальние—дальние, – я озвучила мысли, которые не выходили у меня из головы.

Парень молчал, он не собирался поддерживать разговор. В машине стояла оглушительная тишина. Даже не слышно было, как шины шуршат по асфальту. Я опять стала просматривать фотографии Адель. Я сравнивала себя и ее и не находила ни одного внешнего отличия. Но что—то не давало мне покоя, что—то все—таки было не так. Но я никак не могла понять что. Я опустила солнцезащитный козырек, на его обратной стороне было зеркало. Я внимательно посмотрела на свое отражение, потом на Адель. Одинаковыми было все. Рот, щеки, нос, брови, глаза… Глаза! Вот оно. То, как мы смотрели на этот мир, вот в чем было наше отличие. У меня было выражение загнанного зверя, а взгляд Адель говорил, что этой девушке подвластно все. Так же на меня смотрели те парни на пляже. Теперь мне казалось, что она смеется надо мной, над тем, что я решила притвориться ею. Адель словно говорила мне, что у меня ничего не получится, и когда я провалюсь, она будет смеяться еще громче.