Ни один автобиограф не располагает лучшими возможностями для переопределения, чем вольноотпущенник. Само освобождение требовало переопределения. Самой глубокой трансформации раб подвергался при освобождении, когда его юридический статус собственности менялся на статус личности, и из имущества он превращался в человека. Кроме того, перед бывшими рабами вставала неотложная задача переопределить себя путем выбора имени. Даже сохранение рабского имени было предметом выбора. Невозможно было избрать отказ от выбора. Со свободой приходила обязанность создать себе новую идентичность, либо исходя из личных качеств и имеющихся средств, либо просто выдумав ее. Эквиано мог воспользоваться обеими возможностями. В некотором смысле весь мир лежал перед бывшим рабом, у которого как у имущества не было собственной страны или официальной личной идентичности. Беспокойность натуры Эквиано и очевидная страсть к путешествиям, проявившаяся сразу, как только он освободился, могли объясняться стремлением обрести идентичность и место в мире.
«Атлантический креол» Эквиано имел идеальные возможности, чтобы сотворить собственную идентичность. Он определял себя движением в той же мере, что и местом. Действительно, он провел в морях такую же часть жизни, как и в любом месте на суше. Даже в бытность его невольником образование и навыки, полученные на Королевском флоте, делали его слишком ценным для опасной и непосильной работы, уготовленной для большинства рабов. Служба в военном и торговом флоте предоставила ему чрезвычайно удачную точку для наблюдения за миром, а социальная и географическая мобильность познакомила со всеми слоями Атлантического сообщества. Предложенный читателям убедительный рассказ об Африке мог опираться на опыт других, с кем, по его рассказам, он встречался в многочисленных странствованиях по Карибским островам, Северной Америке и Британии. Его талант заключался в способности создавать и продвигать голос, которым вот уже более двух столетий говорят миллионы его сотоварищей по африканскому рассеянию.
Голос Эквиано настолько особенный, что на последующих страницах везде, где возможно, я позволяю ему самому рассказывать о «жизни своей и судьбе» (337). Многочисленные пересекающиеся идентичности – выдуманные или проявленные, которые представляет автор «Удивительного повествования», – должны удержать нас от попыток свести его к какой-либо одной национальной идентичности. Эквиано, назвавший себя «гражданином мира», был «атлантическим креолом», через всю жизнь пронесшим верность Африке предков. И сегодня он говорит так же громко, как и более двух веков назад.
Благодарности
Я безмерно благодарен за помощь, которую оказали мне следующие организации, чьи собрания книг и документов я использовал при работе над книгой: Библиотека Мак-Кинли университета Мэриленда, Библиотека Джона Картера Брауна, Шекспировская библиотека Фолджера, Библиотека университета Ховард, Библиотеки Уайденера и Хоутона Гарвардского университета, Британская библиотека, Британский музей, Офис публичных записей (PRO) в Кью и Лондоне, Библиотека доктора Уильямса (Лондон), Библиотека Общества дома друзей (Лондон), Центр семейных записей (Лондон), Офис записей Большого Лондона, Библиотека Голдсмита Библиотеки Лондонского университета, Библиотеки Вестминстера, Библиотека Гилдхолла в Лондонском Сити, Лондонский столичный архив, Библиотека дома Родса (Оксфорд), Офис записей графства Кембриджшир, Библиотека университета Глазго, Офис записей графства Глостершир, Собрание Хорнби в Ливерпульском библиотечном центре, Офис записей графства Шропшир, Офис записей графства Вустершир, Офис записей Норфолка, правление Музея Веджвуда (Барластон, Стаффордшир), Музей Уизбича и Фенланда (Кембриджшир), Проект банковских архивов (Музей естественной истории, Лондон), центры семейной истории Церкви Святых последних дней в Аннандейле и Фолс-Черче (Виргиния) и в Принстоне (Нью-Джерси), Библиотека Ван Пельта Пенсильванского университета, Библиотека Принстонского университета и библиотека Конгресса.