– От сигареты, – честно призналась я, – и шоколадки, а еще детективчик хорошо почитать…

– Ни в коем случае, – взвизгнула подруга, – все вышеперечисленное – яд для кожи!

– И книга?

– Да!!! На глаза следует положить ватные компрессики, пропитанные чаем!

– Укажи сорт листа! Цейлонский, индийский, китайский… Потом зеленый или черный?

– Это без разницы, – отрезала Светка, – ступай.

Держа в руках мисочку, я покорно пошла в свою ванную комнату, посмотрела на смесь сметаны, клубники и сливок, понюхала ее, лизнула, а потом, не сумев удержаться, слопала всю без остатка.

Светке я, естественно, ничего не сказала, и подруга затем долго восхищалась моим цветущим видом.

Остановить Свету в момент рассказа о новом потряса-а-ающем рецепте невозможно, поэтому сейчас мне пришлось слушать ее звонкий голос и изредка выдавливать из себя:

– Угу! Поняла! Вытащить из килограмма огурцов все семечки…

Ясное дело, что избавилась я от Светки не скоро.

В Грызово я заявилась в самую жару. Часы показывали ровно два, солнце немилосердно палило. Погода брала реванш за пронзительно холодный май и бессовестно дождливый июнь.

Я остановилась около небольшого магазинчика и вошла внутрь. Ох, сдается мне, корни произошедших событий зарыты в Грызове. Никакого манекена не было, Соня случайно убила девочку, местную, из грызовских. Другие никак не могли оказаться поздно вечером на дороге. Ребенок не жил в «Ниве», тогда бы от его родителей попросту откупиться не удалось. Следовательно, надо порасспрашивать пейзан. Обязательно найдется тот, кто знает правду, на то она и деревня. В маленьком поселке практически невозможно сохранить тайну, как ни старайся, а истина выплывет. И еще обычно лучше всех о местных происшествиях знают три человека: медсестра, глава администрации и… продавщица сельпо. Именно к последней стекаются все сплетни. Соберутся бабы у прилавка и начнут судачить, перемывать кости соседям.

После яркого солнечного дня внутри магазина мне сначала показалось темно. Потом глаза привыкли, и я увидела полки, заставленные всякой ерундой. Вот уж не думала, что в Подмосковье сохранились лавки, где вперемешку на стеллажах громоздятся рыбные консервы, тушенка китайского производства, мыло, веревки, помидоры, спички, электроплитки, ведра, сметана, творог и колбаса сомнительного происхождения.

Продавщица, необъятная тетка весом под тонну, отложила газету и с тяжелым вздохом осведомилась:

– Чево хотите?

– Водички попить, – приветливо улыбнулась я, изо всех сил пытаясь расположить к себе бабу.

– Какую тебе?

– Минералку, если можно.

– Не держу такое в магазине.

– Почему?

– Кто ж ее тут покупать станет? Вода в колодце есть забесплатно! Если очень пить хочешь, возьми-ка кружку да ступай во двор, зачерпни из ведра, – разрешила бабища.

Я последовала ее совету. Несмотря на жару, вода оказалась ледяной, и у меня заломило зубы.

Вернувшись назад, я спросила:

– Кружечку помыть?

– Так поставь.

– Неудобно, потом чаю захотите, а посуда грязная.

– Ха! Дала бы я тебе свою чашку! Это общая, из нее все пьют.

У меня мгновенно возникло желание схватить зубную щетку, но осуществить задуманное было нереально, оставалось лишь злиться на себя за то, что не взяла одноразовую посуду.

– Ты просто так мимо ехала? – продолжала расспросы торговка.

Ответить я не успела. В лавчонку ввалился мужик и заорал:

– Зинк! Хлеб есть?

– Не привезли.

– Почему?

– По кочану.

– Понял, – кивнул дядька, – после шести, значит.

Оглушительно топая, он ушел, Зина оперлась о прилавок.

– Дело у вас какое? Или просто гуляете?

Я округлила глаза.

– Ну… в общем, в двух словах и не рассказать.