– Не абсурд, Глебыч. Скорее всего, убийца на это и рассчитывал. Вспомни, что сказала нам Алька: «Ребят, Варвару Витальевну ранила я». Вот и ждали от неё этих признаний, только вместо слова «ранила» жаждали услышать «убила». Но помог случай, Варвара Витальевна осталась жива.

– Раздобыть ключи от квартиры, проникнуть туда, подбросить нож, уйти незамеченным – и это ради того, чтобы Алька призналась в убийстве учительницы? Я не верю.

– Главное, удалось узнать, Варвара Витальевна была в полном порядке, когда Алька ушла из школы. Согласитесь, уже плюс.

– Альке плюс, Варваре минус, – прогудела Люська.

– Помолчи, – шикнул я.

На некоторое время в комнате повисла тишина, голос Димона прорезал её внезапно.

– А меня никто выслушать не хочет, или мой трёп с Денисом уже не актуален?

– Нормально пообщались?

– Более чем. Денис со скуки с ума сходит, он, оказывается, в школе временно работает, хочет в охранную фирму перейти.

– А в чём проблема?

– Пока не получается.

– И вынужден он целыми днями сидеть у входа, глазеть на нерадивых школьников, – прыснула Люська. – А по делу что—нибудь сказал?

– Ден видел, как в школу вернулась Варвара, видел, как она поднималась по лестнице. В начале седьмого пришел Петр Алексеевич, Денис и не знал, что Варвара из школы не уходила. Между нами, к обязанностям своим он относится прохладно, не его это место, сразу чувствуется.

– Они вместе поднялись на этаж?

– Петр Алексеевич внизу остался, Ден подошел к кабинету, толкнул дверь – открыто. В лаборантской на полу лежала Варвара Витальевна, он увидел кровь, сразу в коридор выбежал полицию и «скорую» вызывать. Потом Петра Алексеевича позвал. Оказывается, Денис до обморока боится крови, его внизу крепким кофе отпаивали. Он в себя часа два прийти не мог. Но меня зацепило вот что, по словам Дениса, в лаборантской – он обратил на это внимание – был полный порядок, разбросанных листов и следов борьбы охранник не заметил.

– Алька когда убежала, Варвара листы на место положила. Чему удивляться?

– Да? А класс? Аль, ты ведь не начинала убираться в классе?

– Какой там, я сразу в лаборантскую ломанулась.

– Как стояли стулья помнишь? – Димон прищурил глаза.

– Обыкновенно стояли. Дим, я тебя не понимаю.

– Они стояли возле парт или на партах, как после уборки?

– Конечно, возле. Говорю же, не начинала я убираться. Сначала хотела с контрольной разобраться, потом парты помыть, стулья на них поднять, а в конце уже доска и пол.

– К этому я и веду, – щёлкнул пальцем Димон. – Денис сказал, что половина стульев были подняты на парты. Врубаетесь, нет?

– Намекаешь…

– Именно на это и намекаю, – перебил Димон Алису. – Варвара Витальевна, после ухода Альки начала сама убираться в классе. Успела поднять половину стульев, а потом, очевидно, в классе появился он – несостоявшейся убийца.

– Логично. Правда, не совсем понятно, почему она принялась за уборку, если мы сошлись во мнении, что Варвару вызвали в школу, и она пребывала в нервозном состоянии? Ей позвонили, она бросила готовку, понеслась в школу и начала убираться в классе? Как-то неправдоподобно.

– А если убийца назначил ей в классе встречу и задерживался, а она, чтобы убить время стала стулья на парты поднимать.

– Пётр Алексеевич уверял, что врагов у неё не было. Верится с трудом, учитывая сложный характер Варвары.

– Правильно! – прервал я Альку. – В этом направлении и надо копать. Это многое объясняет, во всяком случае, даёт ответ на вопрос о ноже в сумочке Алевтины.

– Ты о чём, Глебыч?

– Надо искать не врагов Варвары, а врагов Альки.

– Что?!

– Моих врагов? Глеб, у меня их нет.

– Ты уверена?