– Муса, я тут ни при чем.

– Если бы был при чем, то уже умер бы.

– Дай, мне им заняться! – сказал я, доставая нож.

Араб заговорил:

– Муса, мы хотим мира. Это приезжий сириец, он подбил сына лавочника Гафура. Это они вдвоем, их дело. Мухтар посадил их под замок.

– Азиз, ты заслужил смерть. Почему ты сам не убил их? Но я отпущу тебя. Только помни, одно слово о нашей встрече, и ты предстанешь перед Аллахом. А сейчас иди!

Араб заплакал.

– Ты благородный человек, Муса. Спасибо, да продлятся твои дни.

Он не стал ждать повторного разрешения, и через мгновение уже несся к деревне.

– Лео, завтра идем к мухтару, я его знаю. А сейчас спать.

* * *

Мухтар деревни был представительным, седобородым, но крепким, как старое дерево во дворе его дома. Он пригласил нас присесть в тени.

– Как здоровье?

– Прекрасно, слава Аллаху.

– Как урожай?

– Очень хороший, слава Аллаху. Как сыновья? Здоров ли отец?

Казалось, что этому разговору не будет конца.

Наконец, были поданы маленькие чашки крепкого, сладкого кофе. Моше заговорил о величии и красоте мира между соседями и о необходимости его беречь. Мухтар поддержал его.

– Красоту мира нарушили два твоих человека, мухтар. И я знаю их имена. Это сириец и сын Гафура. Плохо, если эти двое смогут разрушить мир между нами. Между нами из-за них кровь. Позволь нам на сегодня расстаться, а завтра я приду за твоим решением.

– Муса, мы сделаем все для своих соседей.

Моше собрался встать, но в этот момент в комнату внесли тарелки с виноградом и инжиром и чашки горького кофе. Пришлось еще задержаться.

По дороге домой Моше объяснял мне.

– Нужно знать, с кем имеешь дело. Война с нами ему не нужна. Завтра он скажет, что арестовал обоих, но ночью они сделали подкоп и бежали, будет горевать, обещать, что если они вернутся, то арестует их снова. Но все это ерунда. С темнотой они будут пробираться в Ливан. Дойти они могут только до нас. И Арье пойдет с нами, это его право.

* * *

Из деревни двое беглецов вышли сразу с наступлением темноты. Тропа была хорошо скрыта в кустарнике, но они хорошо её знали и шли практические бесшумно.

– Вот они, – Моше показал на идущего впереди. – Лео, ты снимаешь первого, Арье второго.

Раздался выстрел, первый араб упал, но второго выстрела не было. Моше рванулся вперед и увидел, что Арье свалил второго араба, но тот пока жив.

– Ты помнишь мою сестру. – спросил его Арье.

Араб молчал. Потом плюнул под ноги Арье.

– Все, ты умер. – сказал Арье и резким движением перерезал ему горло.

Домой они возвращались молча. Уже возле дома Арье сказал:

– Это не вернет мне сестру.

Когда на очередных стрельбах я вошел в пятерку лучших, меня пригласил познакомиться сам Ицхак Садэ.

Я не ожидал этого приглашения. Ицхак казался суровым и недоступным. Его вид – могучая грудь циркового борца, чемпиона Петербурга, прошедшего фронт Первой мировой войны, и одновременно лысина, круглое лицо и очки провинциального директора школы, застиранные линялые шорты и, при этом, ореол абсолютного бесстрашия – все как-то не вязалось одно с другим…

Я не понимал, зачем мог понадобиться командиру. Откуда мне было знать, что Ицхак лично отбирал людей для ответственных рейдов.

Опасения оказались напрасными, Ицхак относился к лучшим курсантам, как к своим детям, а когда оказалось, что мы еще и земляки с ним, то отношения потеплели еще более.

– Лео, тут один сумасшедший англичанин готовит «Специальные ночные отряды». Нужны крепкие ребята, умеющие ориентироваться на местности и хорошо стрелять. Я хочу направить тебя туда. Подготовка в его отрядах серьезная, пригодится.