Вытягивая голову, Роман старался рассмотреть, что располагалось на западе. Но из-за работы маршевых двигателей за кормой капсулы вырос шар синего цвета, который, казалось, засвечивал половину неба – характерный эффект работы ионного двигателя в атмосфере.

Из-за быстрого подъёма капсула уже через несколько секунд пробила облака, после чего поверхность планеты вообще перестала быть видна. Тем не менее, Роман успел разглядеть глубокую синеву водного пространства на западе.

– Плотная тут облачность, – заметил Роман. – Но это хорошо, донаторы любят воду.

Роман закрыл шлюз и попросил стройбота отпустить его. После чего, лавируя между контейнерами, добрался до носовой части капсулы. Жанна стояла напротив пульта управления, положив обе руки на рычаги.

Обычно перед пилотом светилось огромное проект-панно, передающее изображение с камер, но сейчас перед Жанной была только пустая стена капсулы, украшенная потёками краски и ржавчины. А так как Жанна была подключена к рычагам, то не могла свободно поворачиваться. Ей пришлось смотреть в стену.

Новенькие светлые волосы Жанны изрядно помялись, в них торчали камушки и веточки, непонятно как пробравшиеся под шлем. Местами волосы подпалены, но в целом всё равно смотрелись красиво.

– Короче, – подвёл итог Роман. – Летим на запад. Кажется, там море или океан.

Но пилотша поприветствовала его новой порцией обвинений:

– Если бы ты не сломал бортовой комп, не пришлось бы лететь наугад.

Роман на секунду потерял дар речи.

– По твоему, это я виноват?

– Ну, не я же?

– Именно ты приказала мне найти источник питания! Ты же приказала сделать всё, что угодно, лишь бы спасти бинарные массивы Тревора и Мейронг. А теперь – я виноват? Ну, бабушка, это уже паранойя.

– Не называй меня бабушкой, щенок! – резко ответила Жанна. – Откуда я знала, что у талантливого инженера руки растут из задницы? Ты разве не мог аккуратно спасти бинарные массивы, не ломая всё вокруг?

– У меня нет слов, – вздохнул Роман.

– Зато у меня есть. Только они тебе не понравятся.

– Ладно, у меня тоже найдётся пара ласковых, – Роман рассердился. – Ты повела себя непрофессионально, отдавая мне идиотский приказ. И теперь ты хочешь сделать виноватым меня. А? Как тебе эти слова, мисс Чоу?

Жанна ответила неожиданно тихо:

– Я… немного не подумала, когда отдавала приказ.

– Ага!

– У меня была паника! Разве ты не понимаешь? – Жанна попробовала повернуться к Роману, но подключение обеих рук не позволило. – Ты знаешь, какая у меня целостность бинарного массива после прибытия? Восемьдесят два процента!

– Офигеть… это за пределами нормы.

– Куда подевалась почти четверть моей личности? Я сама теперь не знаю, я это или не я?

Роман попытался сказать как можно ласковее:

– Поверь, Жанна, для меня ты всё та же злая бабушка, которая при любой возможности стучит мне пальцем по голове. Даже если ты и потеряла какие-то воспоминания, то уж точно не те, где ты была железобетонной сукой.

– С… спасибо, – голос Жанны дрогнул.

– А уж то, как ты разобралась с тремя бандитами – вообще загляденье, – продолжал Роман. – Не знаю, какие у вас, военных, учебники, но тебя можно помещать туда в качестве примера. Ты была прекрасна, как…

– Прекрати, а то я уже думаю, что ты ко мне яйца подкатываешь.

Хотя Роман и не видел лица Жанны, – она стояла к нему спиной, – но по движению плеч УниКома догадался о её волнении.

– Что со мной будет? – продолжила Жанна. – Ведь каждое перерождение отнимает сколько-то процентов целостности.

– Вовсе не так, – возмутился Роман. – Целостность теряется только при экстренном перерождении. Но когда процесс происходит в штатном режиме, при соблюдении всех протоколов безопасности, то потери сокращаются до незначительных долей процента. В любом случае, нам рано думать о перерождениях. Нам бы найти нормальных колонистов и купить у них оргмат, иначе мне не хватит сил на строительство базы.