Мы вернулись домой в полной боевой готовности. Настроение у брата заметно поднялось. И его радостный голос словно бальзам на мое сердце. Но нас уже ждали. Тётя Оля и дядя Филип застыли на месте около лестницы, будто пойманные на месте преступления, стоило нам открыть дверь и войти в дом. Я резко затормозила, поймав на себе мерзкий взгляд полного мужчины с рыжими усами.

– Ой, – брат ударился лбом о мой затылок.

– Вернулись, наконец, – в свойственной ей манере прошипела тетя Оля. Никогда не испытывала к ней ничего кроме неприязни. И это несмотря на то, что она мать моего парня.

– Что-то случилось? – приподнимаю брови, подходя к этой злобной парочке.

Ольга Семеновна, как она предпочитала себя называть, была высокой и худощавый. Её русые волосы, которые унаследовал Никита, всегда собраны в строгий пучок на затылке. Да так туго, что временами казалось, будто её глаза вот-вот вылезут из орбит. Ну, или она слишком сильно их выпучивала, показывая свое неудовольствием всем и вся. Мной в первую очередь.

Тетя Оля никогда не разделяла влюбленность своего брата в мою мать, да и дружбу Леши с моим отцом воспринимала в штыки, ведь, по её мнению, они не подходили друг другу по статусу. Мой отец был одаренным музыкантом, выросшим в небогатой семье. Он все время перетягивал все внимание на себя, оставляя друга в своей тени. Не думаю, что он делал это нарочно, понимая, что обижает друга, заставляя чувствовать себя ненужным. Так и случилось с моей матерью. Лилия влюбилась в яркую звездочку, готовую взлететь на вершину. Но не сложилось. Автомобильная авария унесла его жизнь, навсегда погасив его свет, но оставив меня, как прощальный подарок.

Мама постоянно повторяла, что я его копия. Возможно, именно поэтому меня так недолюбливает человек, взваливший на себя наше с мамой будущее, и ненавидит тётя Оля.

Вот сейчас она смотрит на меня сверху вниз, поднявшись на пару ступенек, показывая свое превосходство.

– После смерти Лили я подождала месяц прежде, чем сделать то, что следовало сделать уже давно, – сухо выдает тётя Оля, но я готова поспорить, что внутри она ликует.

Сощуриваю глаза, не зная, к чему готовиться. Но ждать хороших новостей от этой желчной особы не приходится.

– Лиля умерла, и тебе здесь больше нечего делать! – громко провозглашает эта тварь, словно выносит приговор.

– Что? – В шоке открываю рот, поддавшись вперед, несколько раз моргнув.

– Это не твой дом, – торжество сочится из её рта, словно яд из гадюки. – И никогда не был твоим. Мой брат уже и так сделал для тебя слишком многое. Пора прекратить эту благотворительность, ведь от тебя благодарности не дождёшься. – Какая ещё к черту благодарность? Как я должна её выказывать? Пятки облизывать и скулить, прыгая вокруг? – Собирай свои пожитки и уходи.

Сердце замирает на долю секунды, затем разгоняется с новой силой, когда я силюсь понять, что делать дальше.

– Вы с ума сошли? – вскрикивает Захар, первым придя в себя. – Как вы можете выгнать Вили из дома? Вы не имеете права! Папа!

Поднимаю голову вверх, чтобы увидеть отчима, стоящего на площадке второго этажа. На мгновение мне кажется, что у него нет глаз. Лишь пустые глазницы. Но это лишь бесчувственность и холодное безразличие.

– Папа! – вновь позвал Захар. – Вили не уйдет! Ты ведь не позволишь? Она моя сестра и твоя дочь!

Нет. Мои губы презрительно кривятся, когда вижу, как он морщится от этого слова. Я не его дочь. Никогда не была. Для него я обуза, напоминающая о том, кого красавица Лилия предпочла из двух друзей.

Леша немного покачнулся. Он пьян, и ему все равно. Вот он поворачивается и удаляется в свой кабинет.