– Прошу обратить внимание понятых, что при обыске в квартире гражданина Смирнова было обнаружено огнестрельное и холодное оружие. Прошу занести все предметы в протокол и понятых расписаться, а вам гражданин Смирнов придется проехать с нами. Или у вас есть разрешение на хранение?

Миха покачал головой, понимая, что попал конкретно.

* * *

После бара Лёха сходил в центральный парк и потолкался там с местными тусовщиками. Завтра выходной, но торчать до утра в парке не хотелось. Очень напрягало, что с Коляном отношения как-то расстроились. По большому счету, так часто бывало. Колян обижался на пару дней, потом отходил, но сегодня были другие планы и одному реализовывать их было не интересно. Поэтому, посидев немного в парке, Лёха свалил домой. Вообще, парк был излюбленным местом жителей Сектора. Ученые с помощью освещения и гидропоники создали удивительное место. Только тут в свободном доступе были растения, в основном папоротники и какая-то трава, но иногда ботаники подсаживали цветущие растения. Больше всего Лёха любил орхидеи. Одну он даже купил себе и ухаживал как за любимым питомцем.

Добравшись на метро до своего квартала, он заскочил в магазин и купив полуфабрикатов направился домой.

Жилой, стандартный отсек потому и называется стандартным, что выполнен по типовому плану: маленький коридор, кухня, а за ней, следом, спальня. Была и другая планировка, которая называлась “штаны”, но это только для семейных. В элитном секторе говорят были огромные отсеки, с бассейнаим и своими садами, но то, как живут сильные мира сего, Лёху не особенно интересовало.

Пышка посмотрела на Лёху пустым взглядом и стала крутиться у холодильника, злобно подмявкивая.

– Да, сейчас покормлю, дай хоть обувь снять. – Лёха, по привычке, стал ругаться на кошку, а та, по привычке, продолжала что-то отвечать на своем кошачьем. Это был такой ритуал, который заканчивался порцией в миске и заменой воды.

Кошки под землей – единственные кто жил свободно, не считая крыс. Было ещё немного собак, но они были только в питомнике. Конечно, еще существовали фермы, на которых выращивали скот, но единственные животные, которых можно было встретить бродящими сами по себе по коридорам Сектора, были кошки. Конечно, в-первую очередь они боролись с грызунами, и только во-вторую, были домашними.

Пышка уходила гулять через воздуховод, так же возвращалась. Котят она не таскала, потому что контроль за их размножением был жестким, покруче чем у людей. А у людей и правда всё было сложно. Дед рассказывал, что ещё его прадед с бабулей могли родить детей сколько хотят. А сейчас так просто сделать было нельзя. Вот, например, Ольга с Пашей на прошлой неделе выиграли талон на ребенка. Ходят радостные. А по идее, что радоваться? Только заботы одни. В этих мыслях Лёха бухнулся на диван и включил коммутатор:

– Скажите, Андрей Васильевич, почему так важно исследовать лабиринт. Ведь уже несколько десятилетий прошло, а мы не получили никаких результатов? А, кроме того, еще и пропало несколько групп.

– Это замечательный вопрос. И я его ждал. В командовании тоже существует мнение, что исследование, как вы его назвали, лабиринта – абсолютно бестолковое мероприятие, но давайте посмотрим. А что, если это и есть Выход? Вот вы верующий?

– Я больше приверженец Общей Карты. – сказал диктор.

– Я, почему-то, так и думал, но ведь и в вашей вере есть понятие Выхода. Если глубинно разобраться в основах вашей религии, то получится, что обретение Карты Сектора вам нужно для того, чтобы найти Выход. Вы согласны?

– Я, конечно, согласен, но теология, не моё. Меня больше интересует то, что на это выделяются огромные средства, а результатов никаких. Мало того, под предлогом возможного вторжения из лабиринта, кампания “Рудодабывающие машины” получила на военные разработки огромные суммы. Это в то время, как в нижней части сектора закрылся университет добычи.