– Вам помочь? – ее голос звучал неуверенно.

– Нет, я справлюсь.

Водитель поставил коляску напротив двери. В следующую минуту распахнул дверцу автомобиля и помог выбраться третьему пассажиру.

Это был мужчина лет тридцати, без обеих ног и левой руки. Водитель, немного помаявшись, все-таки усадил его в коляску.

– Спасибо, но дальше я сам.

Калека направил свою коляску к женщинами, что ожидали его у ворот. Пожилая дама и девушка молча смотрели на то, как водитель захлопнул дверцу автомобиля и, взяв сумки, направляется к ним.

– Ворота заперты, но у меня есть ключ.

Он поставил сумки на землю и порылся в кармане. Пока мужчина открывал замок, все трое прибывших огляделись.

За воротами, в гуще деревьев, стояло двухэтажное кирпичное здание. Весьма мрачное и какое-то неуютное. К крыльцу вела каменная дорожка. Никаких клумб и цветов. Только стриженый газон. На крыше – две дымовые трубы. На окнах – решетки. Входная дверь из черной стали.

Водитель, наконец, справился с замком. Все четверо вошли на территорию клиники. Только сейчас они заметили табличку, надпись на которой гласила: «Психиатрическая клиника».

Послышался лязг замков. Черная дверь медленно отворилась, и на пороге здания появился невысокого роста, коренастый мужчина в белом халате.

Он устало поприветствовал прибывших. Кивнул водителю, чтобы он мог ехать, и наконец, произнес:

– Меня зовут Иван Григорьевич, я ваш врач. Вы можете обращаться ко мне по любому поводу и в любое время. Я вместе с вами буду находиться здесь, вплоть до того момента, как эксперимент будет закончен.

Все молча кивнули. Мужчина продолжил:

– Отныне вы будете проживать в этом здании. Вам запрещается покидать его пределы. Никаких прогулок по парку и его окрестностям. Никто не должен вас видеть. Итак, сейчас мы с вами войдем внутрь. Поскольку не все могут передвигаться самостоятельно, то мне понадобится некоторая помощь.

За его спиной послышались тяжелые шаги. В дверях показался еще один врач. Крепкий мужчина лет сорока пяти. С густой шевелюрой и аккуратной бородкой.

– Знакомьтесь, это Козырев, психиатр.

Женщины кивнули и молча вошли в здание. Козырев поднял сумки, одновременно с тем, вместе с Иваном Григорьевичем, вкатили коляску. Дверь за ними медленно закрылась.

Отведенная им палата была светлой и довольно-таки просторной. Кафельный пол и стены. Окна выкрашены белой краской. Железные решетки – единственное, что бросалось в глаза.

Четыре кровати. Две вдоль стены, одна у окна и четвертая сразу у двери.

Никаких тумбочек и шкафов. Пришлось бросить свои вещи на свободную кровать у двери, которую никто не выбрал.

Пожилая женщина выбрала койку у окна. Она по-хозяйски поставила свой саквояж на самый край. Скинула с себя шелковый шарф и устало опустилась на подушку.

– Все бы ничего, но мне ужасно хочется чаю. Такого светлого, с двумя кусочками рафинада. Я всегда такой завариваю.

Она закрыла глаза и потерла виски. Наверное, у нее болела голова. А может это сказывался возраст.

Девушка выбрала койку в углу. Сразу расстелила свежую простынь, наволочкой обернула подушку и расстелила одеяло.

Дверь снова открылась, и в палату въехала коляска. Следом вошел Козырев с двумя сумками, которые поставил у входа.

– Если нужно, вам принесут шкаф и тумбочки.

– Да уж, принесите, – отозвалась старуха, – а то расческу некуда положить. Могли бы догадаться раньше.

Врач не обратил на ее комментарии ни малейшего внимания.

– Душ и уборная прямо по коридору. На них соответствующие таблички. В соседней палате вы всегда можете найти нас с Иваном Григорьевичем. Вы пока располагайтесь. Собрание проведем минут через пятнадцать.