- Стёп, с кем за последнее время виделась Алекса?

- Ни с кем.

- Вообще ни с кем?

- Вообще. Ни звонков, ни встреч, ни магазинов. Даже в свой не ездит, по телефону решает вопросы.

Михаил нахмурился, подпирая голову рукой. Знает, Степан может сказать больше. Сам многое упускает, мало уделяет времени, нет возможности чаще бывать дома, и уж тем более куда-то выезжать. Не удерживает громкого вздоха.

- Молчаливая, даже к собакам не подходит, уж насколько любит их, и совсем не дурачится. Судя по всему ничем не интересуется, признаки депрессии на лицо.

Пристально взглянул, Степан замялся и не озвучил, что ещё хотел добавить. Подобное для него совершенно не свойственно.

- Не всё?

- Всё. Я уточню, - добавил и поспешил ретироваться.

- Уточни, - окатило внутренности тревогой.

Грановский медленно поднял голову, Алекса стояла в дверях. Как сверкают глаза видит даже с такого расстояния. Руки сложены на груди, а взгляд просто убийственный. Недолго мерились волей, она сдалась первая.

- Доверие значит? - склонила голову набок.

Грановский лихорадочно подбирал слова, чтобы выкручиваться.

- Полный контроль над моей жизнью. Телефон, встречи, общение, поездки...

Понимает сорвётся и развернувшись направилась в кухню, он за ней. Алекса демонстративно берёт со стола телефон и кидает в урну.

- У тебя есть основания мне не доверять? - пронзает взглядом. - Следить за каждым шагом?

Давненько девчонка не взрывалась, и никогда молча. Наливает воды, рука со стаканом заметно дрожит.

- Алекса-а, ради твоей безопасности. Меня не проведёшь, этот психопат не тот кто тебя заказал. Я уверен в этом. Притихли, ждут подходящего случая, чтобы наверняка. До сих пор нет мотивов...

- Значит я по твоему мнению дура. Спасибо.

Стремится проскочить мимо, он успевает перекрыть выход собой. Алекса молча смотрит в глаза, прикусив язык, иначе осыплет такой бранью, век помнить будет.

- Ну, а что я должен думать? Ты с каждым днём всё чаще выпадаешь из реальности, просишь побыть одной, стоит к тебе прикоснуться. Ощутимо холодеешь ко мне. Давно пора поговорить, разучились это делать. Не хочу чтобы наши отношения стали привычкой. Я ребёнка хочу.

Она изумлённо распахивает глаза, часть запала крушить окружающее исчезает. Подобные темы обсуждать не намерена, ответа на выданную тираду нет.

- Пропусти, хочу уйти, - просит миролюбиво.

На душе так погано, хоть реви. Впервые захотелось отсюда уехать. Душит Грановский, сжирает заживо, она не может дать столько, сколько просит. Не намерен отступать, кипит, желает решить прямо сейчас.

- Просто попросила побыть одной. Не имею право? Ты тут же нафантазировал чёрт знает чего. Я хочу уйти!

- Давай поговорим. Сядем и поговорим. Ты здесь рядом, а я скучаю и никуда не могу деть это убивающее ощущение.

- Как часто ты рядом? О чём разговаривать? О том, как я на контроле от и до?

- Не об этом.

- Не отрицаешь, - отступает от него.

В груди нестерпимо болит, внутренности переворачивает, тело потряхивает в холодном ознобе. Должна уйти, сию секунду.

- Алекса...

- Миш, уйди пожалуйста, я хочу уехать.

- Куда?

- Домой, - громыхнуло сталью.

Взгляды скрестились, его сердце с перебоями болезненно забилось. Боишься, боишься, долго, каждый день, по привычке, а когда это происходит, всё равно не готов.

- Разве не здесь твой дом? - Грановский никуда не может спрятать страх в своих глазах.

С трудом держит эмоции в узде, только бы не повышать голос, а хочется орать во всё горло, чтобы она его услышала и поняла насколько тяжело. Пересилив себя отступил.

Алекса проскользнула мимо.

- Стёпа отвезёт, - бросил ей в спину.

- Такси вызову, - отозвалась с лестницы.