Да и что-то больно настырно Артур склоняет его подвергнуться влиянию сыворотки. Хочет завладеть его мозгом? Подчинить себе его волю так же, как он подчинил себе тех людей на площади? Но зачем ему это? Какие стремления сокрыты в его измененной голове?

Не совершил ли он, ученый мирового уровня, непоправимую ошибку, выпустив на свет что-то жуткое?

Сухов вышел на широкое, облицованное черным гранитом, крыльцо городской администрации. Толпа митингующих людей заметно приблизилась. Стали отчетливо слышны дерзкие лозунги и ругань в адрес местных властей.

Омоновцы, чуя неладное, плотнее сомкнули ряды. Тренированные тела напряженны. До крепких, физически и психологически, бойцов доходят волны нарастающей агрессии. Сухов по мельчайшим признакам определил, как люди в черных масках и массивных бронежилетах, испытывают явный дискомфорт. Даже грозное оружие в крепких руках не придает полной уверенности, а даже наоборот, еще больше нагнетает стрессовую ситуацию.

Сухов тоже ощутил, как воздух буквально кишит сильными эмоциями. Буд-то только что прошла сильная гроза и весь мир наполнен тяжелым озоном. Наверное, подобная обстановка витала в древних временах, когда в чистом поле встречались два противоборствующих войска, когда ветер гонял скопившуюся в тысячах сердец неистовую ярость и ненависть…

По упругому, жилистому телу сорокалетнего военного прокатилась волна трепетного страха. Чувство сомнения и неуверенности закралось в груди, сжало сердце, заставило усомниться в правильности их поступков. Стоило ли пытаться изменить судьбы сотен людей? Ведь природа не любит грубого вмешательства человека в ее промысел и может жестоко наказать…

Толпа, единым порывом, снова сократила расстояние. Уже стали отчетливо видны искаженные ненавистью лица.

– Центр, как обстановка в городе в целом? – спросил Сухов в микрофон, прицепленный к воротнику пиджака.

– Похоже, что все события развиваются только перед мэрией, – ответили в наушнике. – Практически все группы спецагентов рассредоточились по периметру центральной части города. Ждут дальнейших указаний.

– В происходящее не вмешиваться, – сказал подполковник. – Только в экстренных случаях.

***

Синяя девятка с тонированными окнами лихо обогнала массивный грузовик, с шипением колес об потрескавшийся асфальт, круто повернула на перекрестке. Рессоры натужно скрежетнули, где-то опасно треснуло – сложилось впечатление, что автомобиль сейчас рассыплется на части. Но машина выдержала сильной нагрузки, выпустив из-под задних колес столб дыма, помчалась дальше.

За рулем, сосредоточенно сидит мужчина. Безобразный щрам, хищно прорезает правую щеку, а глаза – охотника настигающего жертву – пристально следят за дорогой. Рядом с водителем, бритоголовый парень, крепко сжимает горячую рукоять пистолета ПМ. Позади них, хрупкая, с резкими, но по-своему красивыми чертами лица, затаила дыхание девушка. По бледному лицу видно, что напряжена – она нервно покусывает верхнюю губу, жемчужно-белыми зубами. На коленках девушки лежит огромный по ее меркам, автомат Калашникова.

– Что все-таки произошло? Ты можешь объяснить нормально? – спросил Антон, ловко крутанул руль. Девятка, скрежеща суставами механизмов, свернула в очередной поворот.

– Центр сообщил, что городская администрация подверглась нападению. В эпицентре находится подполковник Сухов. Все группы направляются к мэрии, – ответила Катерина. Голос девушки мелко дрожал, а длинные, тонкие пальцы подрагивали – для молодой сотрудницы сегодня выпало первое боевое испытание.

– Какое нападение?! – повернул бритую голову Макс. – Там же вооруженные бойцы ОМОНа? Какое дурачье полезет на вооруженных, безбашенных людей?