В данный момент я натираю этой чёртовой тряпкой этот долбаный пол. И зачем я такая вежливая? Могла бы и ничего не делать, но нет: надо, же было мне согласиться на это!

– Ой, красавица! Давай старайся хорошо мыть пол, а то та каша, которую ты приготовила мне на завтрак, полностью сгорела, а молоко у тебя убежало. И плиту сейчас за тебя перемывает этот парень…. Лёша, – он покачал головой. – Плохая из тебя хозяйка, ну ничего – научишься. Я тебя научу и полы мыть, и еду готовить, а детишек ты уж сама учись воспитывать. Сделаю тебе, коли хочешь. Сколько? – противно заулыбался он.

Злость кипит во мне безумно сильно, кажется, что я вот-вот взорвусь. Как можно заставлять меня работать? Почему я должна работать? За что этот самозванец издевается надо мной? Терпеть не могу людей, а особенно мужчин. Как же мне надоел этот Тимур со своим тупым юмором. Думаю, его шутка изрядно затянулась и совсем не смешная. Как можно шутить, таким образом, с несовершеннолетней, тем более в присутствии живой жены и ребёнка?!

– Извините, конечно, но я не хочу детей, – съязвила я.

– Как так? Неправильно мыслишь, дорогая, и это плохое мышление мы в тебе искореним, – он немного помолчал и через секунду продолжил. – Ну, хорошо, вечером не забудь грядки выполоть.

Я кивнула, пытаясь подавить рвущееся рычание и гнев, натирая пол тряпкой. Нормально всё с моим мышлением! Это у него, что-то с головой не так! Желаю ему поскорее вымереть.

Солнце уже медленно приближалось к горизонту, а я ещё за день не успела присесть и отдохнуть. Такая жизнь для меня в тягость. Мы жили в доме, как я поняла, на окраине какой-то небольшой деревни (неподалёку от села, где работал Тимур), хотя других жилых комплексов я ещё не видела, но у меня особо и возможности никакой не было осмотреться. Целыми днями одна сплошная работа, а гулять мне не позволяли. Я, как вольный и свободолюбивый человек, чувствовала ужасное ощущение клетки. Как, если бы клаустрофоба посадили в гроб и закопали. Паника, раздражение и гнев не давали мне радоваться жизни. Я не могу так больше!

Из-за отсутствия других домов в зоне видимости, по вечерам было очень тихо, например, как сейчас. Из леса, который находился совсем рядом, лишь слышались звуки кукушки, других каких-то животных и шелест деревьев. В воздухе летали приятные ароматы зелени, свежести и воды, какого-то озера или реки, но ни одного водоёма я здесь ещё не видела.

Глубоко вздохнув, я продолжила доставать очередной сорняк. Колючий и земляной кустик долго сопротивлялся, но мне удалось одолеть его!

На пурпурном небе, янтарное Солнце выглядело ещё красивее. Раньше я часто уходила вечером из дома на окраину города и любила любоваться закатом. Как говорил Маленький Принц: «Когда очень грустно, хорошо поглядеть, как заходит солнце…» А грустно мне было очень часто.

– Отлыниваешь от работы? – усмехнулся Авраам, подошедший сзади.

Я вздрогнула.

– Уже закончила, – сказала я.

– Иди тогда в дом. Лёша уже приготовил ужин.

Внутри дома было достаточно чисто (благодаря нам), а ещё здесь всегда была свежеприготовленная еда. Не знаю, может быть, это такая фишка деревенских, каждый день готовить новую еду, а не есть всё время дошираки и запивать растворимым кофе из пакетика за 14 рублей.

– Сегодня пюрешка с котлеткой! – воскликнула, подбежавшая ко мне Настя.

Мы прошли на кухню и сели за стол.

Я взяла вилку и воткнула её в котлету. Возможно, я сделала это слишком громко и резко, так как на меня все посмотрели. Почувствовала себя каким-то кровожадным монстром, который больше всего в жизни ненавидит котлеты и пытается уничтожить каждую из них.