– Разрешите идти? – прошу разрешение удалиться.

– Иди, – махнув рукой, позволяет Ру̀дов.

Я повернулась и пошла на выход. Уже когда взялась за ручку двери, Сергей Семёнович снова окликнул:

– Сима?

Я обернулась.

– Удачи.

Кивнула и покинула кабинет.

Трансформы в компании начбеза были в приёмной. А̀лки и Вѝго сидели, а Анто̀нов стоял рядом. Вид у него был сосредоточенный. Остальных посетителей, которых я видела ранее, как ветром сдуло. Видимо, секретарь отправила всех к заместителю. Когда я вышла от Ру̀дова, три пары глаз вонзили в меня взгляды.

– Приношу свои извинения за задержку, – сказала я, обращаясь ко всем троим, при этом начбез понимающе кивнул, Вѝго раздражённо поджал губы, а А̀лки, наоборот, приветливо улыбнулся.

– Нам необходимо вернуться на корабль, – недовольно произнёс Вѝго.

Кажется, с этим клиентом будут проблемы.

– Да, конечно, – вежливо отозвалась я и посмотрела на Анто̀нова. – Транспорт ожидает.

Тот снова кивнул в подтверждение моих слов.

В гараже нас, действительно, ждала машина – чёрный внедорожник с тонированными стёклами. Мы всегда использовали его для транспортировки объектов, пока не закончен процесс адаптации. К тому же машина была бронированной, что обеспечивало сохранность объектов в случае покушения. Возле внедорожника стояли в ожидании люди из службы безопасности – наше сопровождение – и, неожиданно, заместитель начальника экспедиторского отдела Барсѐньев Игнат Андреевич. А ему что здесь надо? Заметив нас, замнач обернулся и застыл, глядя на трансформов.

– Игнат? Ты что здесь делаешь? – спросила я, отвлекая его от гостей.

Тот нехотя оторвался от них и перевёл взгляд на меня.

– Сима, – голос у него сел и звучал неестественно, – можно тебя на минутку?

Мы отошли чуть в сторону. Краем глаза я видела, как А̀лки проследил за нами, и на мгновенье мне показалось, что его глаза сверкнули золотистым светом. Я поспешила обернуться, но трансформ уже не смотрел и под бдительным взором начбеза усаживался в машину.

– Что ты хотел? – вернула я внимание Барсѐньеву.

– Отдать это, – он сунул руку в карман пиджака, достал оттуда небольшой конверт и протянул мне.

– Что это? – спросила я, не спеша его принимать.

– Ру̀дов распорядился. На первое время, пока делают безлимитную карту, – ответил замнач.

Я взяла конверт и приоткрыла его. Внутри оказалась внушительная пачка банкнот максимального номинала. Странно, почему нельзя было просто перевести на мой счёт? Обычно бухгалтерия так и делала, но в этот раз почему-то решили выдать наличность.

Я с подозрением взглянула на замнача.

– Спасибо, – поблагодарила, пряча деньги.

– И, Сима, – Барсѐньев сделал небольшую паузу и со вздохом закончил: – Будь осторожна.

– Я всегда осторожна. Извини, мне пора, – ответила я и поспешила ретироваться.

Когда я подошла, Анто̀нов завёл двигатель. Трансформы уже сидели на заднем сидении. Я устроилась на переднем пассажирском, закрыла дверцу, и внедорожник медленно покатил, выруливая с места парковки. Охрана тоже попрыгала в машину и двинулась за нами следом.

Чтобы не терять времени даром, я включила информатор и принялась изучать предоставленные гостями материалы. Чтиво оказалось довольно увлекательным. Если брать земную аналогию, то трансформов вполне можно сравнить с дельфинами. В состоянии оборота их тело действительно приобретало форму, очень похожую на представителей китообразных. Органы чувств, дыхательная система, система кровообращения и терморегуляция также имели схожесть, но не во всём. Вкус и обоняние позволяли трансформам не только отличать горькое от сладкого или запах яблока от запаха мяты, но и определять съедобность продуктов. Слух у них был развит на уровне возможностей человека. Глаза имели сложное строение и видели одинаково хорошо как на суше, так и в воде. Общались трансформы посредством голосовых связок и телепатии, причём во втором случае это происходило путём передачи друг другу образов. Как и дельфины, трансформы могли задерживать дыхание под водой на очень долгое время. И если у первых оно составляло максимум пятнадцать минут, то у вторых рекорд доходил до сорока. Кожный покров у них был очень эластичный и имел высокую степень регенерации, что позволяло не беспокоиться о мелких ранах. Слой подкожного жира защищал организм от перегрева и переохлаждения и предохранял непосредственно саму кожу от пересыхания при длительном нахождении на суше. Однако существовали границы времени: минимум восемь, максимум четырнадцать часов, после которых было необходимо поместить тело в воду, либо обильно смачивать кожный покров, пока не появится возможность окунуться, иначе наступали очень неблагоприятные последствия как для эпидермиса, так и для всего организма в целом. Обусловлено такое ограничение было тем, что интенсивность излучения нашего солнца намного превышала интенсивность светила их родной планеты. И если у себя они могли свободно обойтись без купания в течение двух суток, то в наших условиях это время намного сокращалось. Так же, как и у дельфинов, у трансформов имелась эхолокация, правда, у них она была своеобразна. У дельфиньих существует специальный акустический аппарат – мелон, представляющий собой лобный выступ. При помощи этого мелона животное производит звуковые волны и потом слушает их эхо. Трансформы же производили звуки посредством голосовых связок, а уникальное зрение позволяло видеть распространение звуковой волны в среде в буквальном смысле слова. Питались трансформы как растительной, так и животной пищей. На своей родине большинство продуктов они добывали в море. На суше, как правило, в их рацион входили только фрукты. Здесь в статье имелась приписка, что на Земле любимым продуктом стала речная рыба. Если подумать, то логично, потому что морскую им было попросту негде взять. Впрочем, как и другие морепродукты тоже. Далее шло описание анатомического строения, из которого следовало, что мужская особь отличается от женской только наличием пениса. В остальном они были практически одинаковы. Детёныши трансформов рождались бесполыми, и только достигнув половозрелого возраста, выбирали, кем им становиться: самкой или самцом.