– Но и противодействие возможностям слежения в наш век не менее актуально! У Штрефоля бдительная охрана. А про лидеров государств, с кем он встречался, я и вовсе молчу. Что касается заседаний их клуба, они собирались узким составом. Только самые богатые и влиятельные. В этом кругу у Бартоло нет доверенных лиц. Мы не знаем, о чём они говорили. И нас это тоже беспокоит.

Дик замолчал, ожидая, что скажет на этот счёт мудрый епископ. Однако Макарий не спешил давать оценку услышанному. Он несколько раз в раздумье соединил ладони, погладил подбородок, постучал подушечками пальцев по столу, перебирая различные варианты. Наконец, произнёс:

– Они затевают что-то крупное, Дик. Что-то крупное и неприятное. Я бы много сейчас отдал, чтобы понять, что творится в сумасшедшей голове Люка Штрефоля! Хотя, может, ещё больше я хотел бы знать, кто за ним стоит, и откуда ветер дует?

– Откуда дует ветер? Но разве Штрефоль не первая скрипка в его собственном оркестре?

Макарий всё так же задумчиво покачал головой:

– Нет, Дик. Ни один президент или директор крупнейшей фирмы, как и наш Штрефоль – председатель клуба самых богатых и влиятельных на Таире, не диктует миру свою повестку. Ибо истинные руководители – серые кардиналы никогда не показывают своё настоящее лицо и намерения. Они управляют другими скрытно.

– Но разве нет способов вычислить этих серых кардиналов? – воскликнул Дик, удивляясь, почему Бартоло никогда не делился с ним соображениями по столь важному вопросу. – Внедриться в команду Штрефоля или просто подкупить его помощников, расспросить их как следует…

– Пробовали неоднократно и каждый раз терпели фиаско, – болезненно морщась, перебил Макарий. – Потеряли много сил, денег, времени и людей. Мы даже до сих пор не знаем, по каким критериям отбирают прислужников в коллектив Штрефоля! А дальше их там просто зомбируют, и они становятся по-собачьи преданными своему хозяину. Вон, его управляющие предприятиями, любого бери! Или его правая рука Мартин Гизвелс! Из той же серии. За зарплату работают. Мы им миллионы предлагали всего за пару доносов. Нет, ни в какую! Сразу бегут жаловаться шефу. Совсем своих мозгов нет. Только воля господина, и всё. В общем, что нам теперь делать, я пока не пойму. С большого расстояния наблюдать безопасно, но, как видишь, не очень эффективно.

– А может, Штрефоль затевает всего лишь очередной финансовый кризис, и в итоге богатые станут ещё богаче, а бедные окончательно скатятся в пропасть нищеты?

– Сомневаюсь. Точнее, кризис-то будет в любом случае. Для этого Штрефоль и проводит консультации с банкирами. Но финансовая паника для него не главное. Кризис явится результатом чего-то другого. А мы, к сожалению, не знаем, чего именно.

– А использовать Ваши связи во властных структурах Аклема? – с надеждой в голосе предложил юноша. – Штрефоль с чиновниками на короткой ноге, а Ваше влияние на них…

– Не поможет, Дик. Я знаю, Бартоло считает меня чуть ли не всесильным, но это далеко не так. Я ведь духовное лицо, а не политическая фигура, и реальных полномочий у меня нет. Я и так задействовал свои связи, чтобы продвинуть в орбитальный полёт двух наших агентов, поэтому мне лучше с чиновничьим аппаратом никаких дел пока не иметь. Не хочу вызывать излишние пересуды и подозрения. Придумаем что-нибудь ещё.

Макарий засмотрелся в экран монитора, на котором уже началась передача о жизни экипажа на таирской орбите. Дик последовал его примеру. Пару минут оба молчали, слушая церковную музыку и глядя на то, как Фёдор энергично жестикулирует, объясняя что-то в столовой одному из пилотов.