– Думаешь, мне одолеть эту конкуренцию?

Фёдор с сомнением оглядел всё более заполняемый зал. Альбер кивнул и бесцеремонно ответил:

– Конечно, одолеешь! Я с этими взяточниками из комиссии уже обо всём договорился. Так что не вздумай дать дёру в последний момент, понял?.. О, смотри, кто это под балконами? – резко поменял он тему, указывая на боковой сектор зала. – Это же Роза Рейвер с восьмого канала! Слушай, я схожу к ней поздороваться. С полезными людьми надо поддерживать связи. Кто знает, может, она за нас где-нибудь потом словечко замолвит? Карауль моё место.

Альбер по-дружески щёлкнул напарника билетами по носу и шустро помчался к привлекшей его внимание женщине.

– Бабник, – прошептал ему вслед Фёдор, почесал себе нос, посмотрел на сцену и тяжело вздохнул. Чем ближе был час истины, тем более смутной казалась перспектива их авантюры.

На сцену вышел председатель отборочной комиссии Мартин Гизвелс и оценил обстановку, всё ли готово к конференции? Длинный стол с яркой подсветкой, таблички с именами для важных персон, мягкие кресла для руководства, спонсоров и гостей из международного космического агентства, бумага и ручки… Он подошёл к ораторской трибуне, проверил работоспособность микрофона и обратился к залу:

– Дамы и господа, минутку внимания! Организаторы приносят извинения за накладку с билетами. Желающих посетить наше мероприятие оказалось больше, чем мы предвидели. Я прошу вас не волноваться и быть вежливыми. Господа военные, кто занимает места с шестого по восьмой ряд, в первую очередь я обращаюсь к вам. Поскольку на конференцию прибыли две иностранные делегации, участие которых не было ранее заявлено, я прошу вас пересесть на два ряда назад. На те же места, что обозначены в ваших билетах, но с восьмого по десятый ряд. Проявите понимание! Правительства других стран мы не можем разместить в конце зала. Это не отвечает правилам их безопасности.

Военные – люди подневольные. Надо так надо. Пожимая плечами и повинуясь прозвучавшей просьбе словно приказу, они флегматично поднялись со своих рядов и к ужасу людей, сидящих прямо за ними, пошли предъявлять свои права на чужие места.

– Да-да, всё правильно! – одобрил их действия председатель комиссии. – Кандидаты в программу полёта, вы тоже вставайте! Каждый занимает своё место, обозначенное в билете, но с поправкой на два ряда назад. Пожалуйста, все пересаживайтесь! Группы поддержки, вы также! Сдвигайтесь, ну?!

В зале на какой-то момент возникла полная неразбериха: одни поднимаются, другие усаживаются. На привилегированные места с бокового входа в сопровождении свиты переводчиков и охранников, не обращая внимания на тот хаос, что возник по их вине, степенно прошли две иностранные делегации.

– Интересные такие, а куда должны деться последние ряды? – перекрикивая шум толпы, возмутился кто-то в конце зала.

– Посмотрите, между секторами ставят стулья и скамьи! – Мартин Гизвелс указал рукой направление. – Поспрашивайте, вдруг есть места на балконах или в ложах? Я ещё раз приношу извинения и прошу поторопиться, нам пора открывать конференцию.

Вынужденно уступая седовласым усатым полковникам своё место и место Альбера, Фёдор перешёл на два ряда назад и остановился возле молодой красивой брюнетки: лет двадцати трёх, двадцати пяти, не старше. Худая, хрупкая, интеллигентная на лицо. Её чёрные короткие волосы были забраны на затылке в маленький хвостик. Её платье строгого классического кроя чем-то напомнило Фёдору наряд его первой учительницы. В руках была скромная женская сумочка, больше похожая на кошелёк или блокнот на ремешке, нежели на настоящую сумку.