Большинство роботов предпочитает полезную и сбалансированную, особое внимание уделяя количеству энергоёмких элементов – белки для длительной плавной зарядки, углеводы и жиры для оперативной. Но, предположительно, роботу должно быть всё равно, с клубникой мороженное, или с ванилью. В витаминах они не нуждаются, поэтому фрукты не вызывают у них интереса.

Но Энтони всегда выбирает сливочное мороженное. Он может перезарядиться, и энергия уже не пойдёт в накопление, но, если в холодильнике есть сливочное мороженное – Энтони всё равно будет его есть.

Однажды он съел у меня весь десятикилограмовый запас, который я готовилась брать с собой в дальний перелёт. Я не выдержала, поругалась с ним и спросила, почему, в конце концов, надо есть именно его? Я ведь тоже сливочное люблю.

Энтони посмотрел на меня спокойно и сказал:

– В первый раз, когда капитан использовала меня, у её кожи был такой же вкус.

Я поняла, что надо ослаблять его запрос на постельную работу… Но с тех пор так этим и не занялась.

Джордж, продолжая хмуро поглядывать на моего котяру, поплёлся в рубку.

Энтони продолжал держать Муруна на руках, и даже осторожно провёл пальцами по его шёрстке от макушки до хвоста. Взгляд у него при этом был такой странный… Как будто он никогда не видел кота. А он, наверное, и действительно не видел его никогда.

– Люди делают так? – негромко и по обыкновению мягко спросил он.

Я только кивнула и присела на грузовой ящик поближе к своему роботу.

– Приятно, – признался Энтони. – Хотя непонятно, почему.

Он помолчал ещё, снова провёл по спине кота рукой, а потом поднял на меня глаза и внезапно попросил:

– Не отдавай его Джорджу.

Я моргнула от неожиданности.

– Почему?

– Джорджу он не понравился. И ещё… он будет его отключать.

Перезагрузка, ага… Боже, неужели ему жалко кота?

– Дай ему немного привыкнуть, – к моему изумлению продолжал Энтони. – Не надо сразу… так.

Если честно, когда парни попали ко мне в руки, я их перезагружала довольно часто. Никак не могла подстроить под надобности – мои и корабля. Тогда-то и поняла, что процедура вызывает у роботов негативные эмоции. То, что можно было бы назвать страхом. У Энтони так точно. А у Джорджа – ещё и злость. Странно, что они после этого вообще не взбунтовались… Впрочем, роботам ведь закладывают блокаторы бунта. Никто из них не может нарушить прямого приказа хозяина. Многих программируют и так, что не могут нарушить и косвенного, и не только хозяина, но и его родственников, коллег. Но мне это не нужно. Они ведь сами как бы заменяют мне семью. Поэтому я оставила тот минимум, который необходим, чтобы чувствовать себя в безопасности.

– Хорошо, не буду… Сенсоры как-нибудь подождут, – сдалась я. Очень уж выразительные были у Энтони глаза. Мурун номер два. – За время моего отсутствия что-нибудь произошло?

– Ничего особенного.

Умение делить на «особенное» и «неособенное» – первое, чему я стала их обучать. Потому что, когда Энтони докладывал мне каждую минуту о том, как курица на сковородке меняет цвет, это было несколько утомительно.

– Но был один звонок, – продолжил Энтони.

– Деловой?

– Нет. От двоих людей, с которыми капитан встречалась зимой.

Я нахмурилась. Что это ещё за люди? Зимой у меня были две экспедиции. На планету, где, как оказалось, остались одни развалины, и на… Эрхол.

– Ревал и Асней? – не поверила я ушам.

– Да. Ревал сказал, что вы его обманули. Что обещали прилететь на четырнадцатое февраля.

Я ошарашено уставилась на Энтони. У него абсолютная память, в отличии от меня.

– Но что у вас есть шанс исправить ошибку, – продолжил Энтони. – Через три дня на Эрхоле праздник Противостояния Вод. Ментор Аэста хочет рассказать о нём больше и приглашает гостей с других планет.