– Мы теряем контроль, – сухо произнесла Лиана, взгляд её не отрывался от панели управления. – Давление скачет хаотично. Если так пойдёт дальше, придётся остановиться.

– Пока держим курс, – Иван проверил показания, наблюдая, как приборы лихорадочно пересчитывают данные. Отклонения выходили за пределы допустимого – словно сама планета пыталась выдавить их, не позволить приблизиться.

– Радиосигнал нестабилен, – голос Гюнтера прорезал тишину. – Орбита слышит нас с перебоями. Помехи усиливаются.

Иван ощутил тонкую вибрацию в воздухе. Она была неуловимой, почти призрачной, но становилась ощутимее с каждым метром. Казалось, что сама атмосфера начинала "дрожать", теряя плотность, словно размывалась, становясь зыбкой, пластичной. Пространство колыхалось на грани восприятия – линии горизонта дрожали, искажаются очертания, превращая контуры в зыбкие тени.

– Вы слышите? – Анна медленно повернула голову, и в её взгляде промелькнуло неуловимое беспокойство.

Сначала Иван не понял, о чём она. Но затем услышал.

Слабый звук, почти неразличимый, напоминал эхо. Оно повторяло их голоса, но с едва заметной задержкой – словно кто-то говорил их слова, но не сразу, а через несколько секунд, с лёгким искажением, в котором слышалось нечто чужеродное. Гулкая пульсация, пронзающая воздух, накладывалась на их речь, искажая интонации, делая их голоса приглушёнными.

– Это эффект реверберации? – Гюнтер медленно провёл пальцами по панели связи, но приборы не фиксировали источника.

– Или что-то нас слушает, – Лиана убрала волосы за ухо, не отводя взгляда от экрана.

Никто не ответил. Они продолжали движение, и странные звуки не прекращались. В этом было что-то неестественное. Эхо обычно умирает в пустоте, но здесь оно цеплялось за воздух, цеплялось за их слова, словно кто-то пытался запомнить их голоса, повторить, но не до конца понимал, как.

Первое, что бросилось в глаза, когда туман расступился, – это огромная, накренившаяся громада. Корабль стоял, частично погруженный в землю. Его массивный корпус тускло поблёскивал сквозь дрожащий воздух. Иллюминаторы были разбиты, оплавленные края стекла напоминали слёзы застывшего металла. Внутри теплилось слабое красноватое свечение, мерцая из глубин, будто сам корабль ещё жил, но лишь едва-едва.

– Вот он, – Иван едва слышно выдохнул.

Судно выглядело мёртвым. Не просто покинутым, не просто оставленным – оно выглядело так, будто что-то забрало из него жизнь, высосало, оставив лишь оболочку. Вокруг валялись фрагменты корпуса, обломки, искорёженные остатки оборудования, но ни одной детали, которая бы указывала на борьбу.

Не было следов выстрелов, не было разрушений, говорящих о нападении. Но зато вокруг корабля виднелись следы.

Иван медленно спустил вездеход с небольшой насыпи и остановился. Колёса оставили глубокие борозды, но земля уже начинала их поглощать – Точно песок затягивался на ветру: мир стирал их присутствие. Он посмотрел вниз, туда, где проходили следы.

Они были странными.

Слишком крупные, неровные, с резкими разрывами, будто нечто ползло, волоча за собой тяжёлый груз. Ни одного человеческого отпечатка, ни одного ботинка, ни одного чёткого следа – только искажённые линии, оставленные неизвестными существами.

– Это точно не экипаж, – Лиана осторожно вышла из машины, проверяя окружение.

Анна подняла анализатор, но показатели сбивались, хаотично перескакивая с одного значения на другое. Она сделала шаг вперёд, пытаясь считать данные, но прибор вновь отказался выдавать точные сведения.

– Что-то здесь не так, – Гюнтер провёл пальцем по экрану. – Показатели меняются. Мы не одни.