В верхних слоях атмосферы двигалось что-то огромное. Оно скользило плавно, почти бесшумно, оставляя за собой разрывы в облаках.

«Что это было?»

Рядом Иван замер, тоже явно заметив это. Лиана почувствовала, как по спине пробежал холодок.

Облака разошлись: внизу простиралась равнина, покрытая гигантскими расщелинами. Земля мерцала, словно под ней текли реки расплавленного металла.

Капсула падала прямо в этот неизвестный мир. Лиана медленно выдохнула: она должна была сосредоточиться на миссии, но долбозвон по-прежнему сидел рядом, и она ничего не могла с этим поделать.

Командный мостик погружался в тревожный полумрак. Красные индикаторы стабилизаторов мигали в такт разрядам напряжения, перегруженные системы сбоили, предупреждая о скором отказе. Металлический корпус едва заметно дрожал, словно корабль находился в предгрозовом затишье перед неминуемым штормом.

Винсент стоял у центральной консоли, обеими руками опираясь на холодную поверхность. Напряжение чувствовалось в каждом его движении, но голос оставался твёрдым, жёстким, как сталь.

– Докладывайте.

– Энергия уходит быстрее, чем ожидалось, – сказал Коул, не отрывая взгляда от анализа данных.

Его пальцы быстро вводили новые команды, взгляд метался по графикам гравитационных скачков, сложные пульсирующие линии складывались в хаотичный узор, но он уже видел закономерность.

– Гравитационные импульсы идут циклами, – произнёс он, пробегая взглядом по экрану.

Винсент резко повернул голову.

– Поясни.

– Это не случайные скачки. Они приходят волнами.

Схема мгновенно появилась на центральном экране.

– Три последних всплеска. Разница между ними – шесть минут тридцать две секунды.

Винсент нахмурился.

– Если это закономерность, мы можем спрогнозировать следующий?

– Теоретически, да. Если наши двигатели сработают в момент минимального давления, есть шанс вырваться.

– Теоретически?

– Мы не знаем, что вызывает эти импульсы, – Коул сцепил руки в замок. – Если это природное явление – шанс есть. Если это реакция на наше присутствие…

– То мы работаем вслепую, – подытожил Винсент.

– Именно, – кивнул Коул.

Корабль содрогнулся. В переборках прошёл глухой, протяжный скрежет.

– Тяга ослабевает, капитан! – Маркус с силой вжимал ладони в панель управления. – Система балансировки уже не справляется!

– Продержись ещё немного, – Винсент быстро перевёл взгляд на Миллера. – Что с капсулой?

Миллер нервно провёл пальцами по панели связи, затем покачал головой.

– Помехи усиливаются. Сигнал нестабилен, я теряю их.

Винсент выпрямился, сцепив руки за спиной.

– Они ещё в воздухе?

– Последние координаты указывают, что да. Но качество связи ухудшается. Если в ближайшие минуты сигнал исчезнет полностью…

Он не договорил. Все и так понимали, что это значило.

Капсула шла вниз, рассекая плотные слои атмосферы. Металл обшивки нагревался, снаружи полыхал огонь, но теплоизоляция справлялась, хотя индикаторы предупреждали о перегрузке. Внутри слышался только ровный гул системы стабилизации и учащённое дыхание экипажа.

Иван крепче сжал поручни. Управление перешло в полуавтоматический режим – теперь всё зависело от встроенного алгоритма, рассчитанного на экстремальные условия. Однако в такой среде даже точные вычисления могли дать сбой.

– Скорость падает, но давление растёт, – Гюнтер, сосредоточенно сжав губы, следил за экраном.

Капсулу резко тряхнуло.

– Приготовьтесь, – бросил он, крепче вдавливаясь в кресло.

Удар. Давление резко скакнуло, словно их сжимало со всех сторон. Гравитация работала непредсказуемо: в один миг они проваливались в пустоту, в следующий – их вжимало в кресла с такой силой, что сердце колотилось уже в горле.