– Так я пойду, ладно?

– Если не свалишься по дороге, то иди, – Янга пожала плечами, развернулась в глубину зала, туда, где была барная стойка, и, не оглядываясь, направилась к ней.

Тимофей замялся, ощущая неловкость и стеснение – разговор закончился скомкано. Он тоже сделал несколько шагов, что-то мучительно разглядывая внутри себя, а потом, выдохнув, повернулся к ….

– А ты долго ещё будешь работать? Может я тебя провожу?

Янга обернулась.

– Ты? Да ты же еле на ногах стоишь, – она улыбнулась.

– Я уже в норме, честно. Спасибо тебе за воду. Я серьёзно. Давай я тебя провожу.

– Ну ладно. Я заканчиваю смену через час, подождёшь? Только если опять отрубишься, тогда я ждать не буду.

Тимофей, волнуясь, дождался пока Янга закончит, и проводил её. Они сначала ехали на метро, потом спустились на виа и пересели на местный трамвай, и через пару остановок оказались недалеко от её дома.

Янга оказалась местной и Тимофей, впервые за полгода жизни на Лунном Кольце, оказался среди жилых блоков. Раньше он всё своё время проводил в студгородке, в большом Ломоносовском парке рядом с ним, или здесь, в башне Цзунь.

Наступил момент расставания – они стояли рядом с её домом. Тесно сжатая между жилыми блоками пешеходная дорожка утопала в зелени – от стен её отгораживали пышные кусты и невысокие, но раскидистые деревья. Янга остановилась, и посмотрела на Тимофея, её лицо было скрыто в густой тени, свет ночного фонаря освещал её со спины, подчёркивая ореолом тёмную фигуру.

– Спасибо, что проводил, мне было приятно.

– Спасибо, что разрешила проводить.

Они оба замолчали, возникла неловкая пауза. Тимофей мучительно пытался что-то выдавить из себя, но нужные слова никак не хотели появляться в пустой голове.

– Ладно, я пойду. Заходи ещё, в мою смену. Я пока дежурю, то людей почти не вижу – всю работу дроны делают. Поболтаем.

– Обязательно.

– Пока! – Янга отвернулась от Тимофея, и пошла в сторону своего блока у самой двери не выдержала и оглянувшись подмигнула ему.

А он побрёл обратно, наслаждаясь ночной тишиной и густыми сумерками жилого сектора. Лунное Кольцо, как и все станции Федерации в космосе, жило по среднесолнечному времени, которое соответствовало земному часовому поясу на границе Европы и Азии.

Ночью в секторах с жилыми блоками освещение приглушалось, создавались густые сумерки: виа, переулки, пешеходные дорожки и парки освещались уличными фонарями, имитирующие такие же земные устройства. Люди, жившие в космосе уже несколько столетий, крепко держались за видимые признаки традиционной земной жизни.

Пустой ночной трамвай довёз его до лифта на станцию метро. А ещё через час, Тимофей был в своей комнате, в общежитии университетского студгородка.

Утром воодушевлённый молодой исследователь появился в лаборатории в обычное время. Кондратьича ещё не было, поэтому просто Тимофей уселся за своё рабочее место и снова занялся цифрами и графиками.

Начинало что-то получаться.

К обеду Тимофей явно увидел системные корреляции в информационных процессах широкой выборки калифорнийских нанитов – протекающие там несанкционированные потоки информации имели множество характерных совпадений. И при этом не существовало никаких объяснимых причин этих аномалий. Сразу после достижения результата, возникла идея применить ту же методику к нанитам разработки Кондратьича.

К обеду профессор Лыковский появился в лаборатории, и Тимофей поспешил к нему в небольшой кабинет, даже скорее выгородку со стеклянными стенами.

– Александр Кондратьич, у меня тут результаты кое-какие получились. Хочу с вами обсудить, – нетерпеливо выпалил Тимофей.