Друзьям оставалось только ждать, когда лоси уйдут в другое место. Так, притаившись в засаде, Бабельянц и Гоблинович провели немало времени. «Интересно, – рассуждал Иннокентий, – а если Антоха и Дюндель улетят без нас, то как мы с Матвеичем здесь выживем?» Елдыринец невольно представил себе жизнь на Пищимухе. Как ни странно, он совсем не испугался. «Всё, вроде, есть – почти как дома. Иногда здесь даже продукты питания утилизируют… Одна беда – лоси. И выпить нечего. Нормальный человек в здравом уме алкоголь на помойку не выбросит… А без него, как ни крути, плохие из нас робинзоны…»

– Уходят, уходят! – возбуждённо проговорил Бабельянц.

Иннокентий мгновенно опомнился.

– Матвеич, – произнёс он как можно тише, – здесь возле меня какие-то фекалии… Наберём их в коробку и свалим отсюда к чертям собачьим, да поживее.

Аккуратно двигаясь, Бабельянц снял коробку с плеч. Ползая на животе и поднимаясь на локти, друзья торопливо складывали своё сокровище в картонную тару. Совок присвоил Матвеич; Иннокентию приходилось работать голыми руками. Когда коробка почти наполнилась, Бабельянц внимательно посмотрел туда, где ранее он видел животных.

– Порядок, – сказал старик, – эти твари далеко ушли.

К вершине холма добирались ползком, как военные разведчики в тылу врага. Когда же пик был пройден, друзья подумали, что лоси уже их не увидят. Оба, словно по команде, поднялись и побежали. Хотя сложно назвать бегом неловкое, затруднённое движение сквозь зыбучую трясину мусора.

Тем временем друзья остановились отдышаться. Бабельянц, громко охая, держался за спину: абсолютно не вовремя дал знать о себе его давний радикулит.

– А чтоб меня трансгрессия… – стонал несчастный старик. – Помру я здесь – и всё, конец мечтам! Не дождутся меня элитные куртизанки…

– Держись, Матвеич! – говорил Иннокентий, забирая у Бабельянца коробку с экскрементами. – Потерпи: немного уже осталось… Если хочешь, пойдём помедленнее. Нас наверняка никто не пресле…

Внезапно голос Иннокентия оборвался. Вдали, темнея на фоне пластиковых нагромождений, показалась фигура космического лося. В голове Иннокентия возникла единственная мысль – спасать свою шкуру.

– Матвеич, там лось! – оголтело заорал Иннокентий. – Бежим!

Бабельянц, который в это время сгорбленно стоял, мгновенно выпрямился, будто бы ошпаренный кипятком. Вытаращив глаза, он в ужасе уставился туда, куда смотрел его товарищ. Рогатая угроза неумолимо приближалась, опустив голову и отталкиваясь от поверхности всеми копытами.

– Да чтоб тебя! – выругался Бабельянц и, превозмогая невыносимую боль, сделал судорожное движение вперёд.

Гоблинович хотел было посадить его себе на спину, однако чуть не упал, накренившись под весом старика. Отбросив лыжную палку, Бабельянц изо всех сил двинулся вперёд. Елдыринцы знали: до корабля необходимо было добраться как можно быстрее – иначе мусорная свалка станет их могилой.

Вдалеке, словно спасительный маяк, показался гараж. Оборачиваясь, Иннокентий видел, что лось приближается. «Догонит нас эта махина, если не поддадим», – судорожно думал елдыринец. Иннокентий догадывался, что лося мог привлечь запах мочи: возможно, пальто пометил его конкурент. Сильно вспотевший, Бабельянц находился на пределе своих сил. Тяжело дыша и спотыкаясь, он начал отставать.

– Матвеич! – крикнул Иннокентий. – Сними тулуп!

Приостановившись, Бабельянц начал расстёгиваться. Иннокентий подскочил к нему сзади, взял пальто за воротник и, когда руки старика были свободны, отбросил его прочь. До гаража оставалось совсем немного – последний рывок. Боясь увидеть лося прямо за собой, Иннокентий снова обернулся – и внезапно ощутил радостное облегчение. Животное больше не гналось за елдыринцами, а стояло на месте, обнюхивая какой-то предмет.