Эта наклейка и по сей день красовалась на рабочем месте Роджера в лаборатории.

– Роджер, чувак, – сказал Хэл, подходя к нему. – Мне нужны темные очки.

Роджер, не поднимая глаз, рассмеялся.

– Это галогенные светильники, дружище. Отлично отражаются от лысины, не так ли?

Хэл погладил свою лысую голову.

– Думаю, да. Как я выгляжу?

– Боюсь, тебе до меня далеко, приятель, – сказал Роджер. – Чтобы это действительно работало, нужно быть одновременно полностью лысым и очень бледным. У тебя же есть только лысина.

– У меня есть несколько фоток, на которых я сияю довольно ярко. – Хэл прошел через комнату и встал рядом. – Нашел что-нибудь интересное?

Роджер кивнул.

– На самом деле пару вещей, – сказал он, поднимаясь на ноги. – На столе был только один бокал, но мы нашли в шкафу второй. Судя по всему, его мыли и убирали в большой спешке.

– Есть отпечатки?

– Да. Отпечатки на обоих бокалах, но мы не узнаем, одинаковые ли они и кому именно принадлежат, пока не доставим их в лабораторию.

Если они вдвоем пили вино, то убийца был знакомым Стайн. Значит, он вымыл бокал только затем, чтобы уничтожить отпечатки? Или же пытался скрыть сам факт знакомства?

– Получается, что у нее был гость.

– Ты говорил с соседкой?

– Да, но она ничего не слышала.

– Здесь довольно толстые стены, – отметил Роджер. – Сомневаюсь, что услышишь соседей на другом конце коридора, если только не начать кричать во весь голос.

– Вот что значит район с высокой арендной платой.

– Надеюсь, что ты не шутишь. Ведь, судя по рынку недвижимости в этом городе, такие квартиры стоят по два или три миллиона.

Хэл присвистнул. Два или три миллиона… Примерно столько он заработал за все годы своей карьеры, а кто-то платит такие деньги примерно за тысячу двести квадратных футов жилой площади в месяц.

Арендная плата за его собственную квартиру составляла 4000 долларов. Он проработал в полиции шестнадцать лет и платил 1175 долларов. Деньги, за которые не снимешь даже дверной проем в переулке.

– С таким ценником они могли бы позволить себе систему безопасности понадежней.

– Пожалуй. – Роджер кивнул. – Наши айтишники сейчас проверяют ее. Они подозревают, что систему отключил вирус. Произошло это без пятнадцати минут три, то есть когда…

– Консьерж уходит с работы, – закончил за него Хэл.

– Верно.

– Итак, кто-то запустил вирус, и система вырубилась. Теперь можно легко проскользнуть внутрь и выйти, оставшись незамеченным.

Это предполагало планирование, но Хэл и без того уже знал: убийство Виктории Стайн не было актом слепой ярости. А значит, найти виновного будет гораздо сложнее.

Хэл попытался представить Анну замужем за типом, способным на нечто подобное.

– Все может быть гораздо проще, чем кажется. По словам консьержа, у них регулярно возникают косяки с вирусами. Из-за того, что айтишники ночами грузят обновления, возникают проблемы с их антивирусным ПО.

Хэл провел по голове ладонью.

– То есть ты утверждаешь, что это не было спланированным вторжением в компьютерную сеть? Довольно странное совпадение…

– Безусловно, – согласился Роджер. – Все произошло за пятнадцать минут до конца смены. Консьерж утверждает, что он позвонил в службу технической поддержки и ждал обратной связи, но когда он сообщил своему боссу, что должен остаться, тот разрешил ему ехать домой. Парень говорит, что остался бы. Тем более что ему заплатили бы сверхурочные.

– Значит, никакого видеонаблюдения не было?

– Компьютерщик пообещал, что попробует найти источник вируса и отследить его. Но, возможно, мы ничего не получим.

– Значит, кроме бокала и несработавшей системы безопасности, больше нет ничего примечательного?