– Я должна вернуться в свой сон, – подумала Лера.

Прежде чем завести машину, она снова глянула на себя в зеркало и заметила, каким завораживающим стал ее взгляд. Она не могла понять, что в нем стало не так, но ощущение, что из зеркала на нее смотрит кто-то другой, не покидало ее.

Дальше день промчался незаметно, на одном дыхании. Спина почти не напоминала о себе, шрамы не ныли.

«Как только я приняла верное, хоть и очень тяжелое решение, даже воздух приобрел новый вкус: он заряжает, – подумала Лера. – Хочу вернуться в свой сон и вспомнить все до мелочей. Каждое сказанное слово!» – решила девушка на пути домой.

Она чувствовала, что стала другой. Но как можно в этом убедиться, а главное, осознать или объяснить? Желание увидеть себя – всю целиком, новую, незнакомую – стало непреодолимым. Войдя в квартиру, она закрыла дверь и сразу направилась к зеркалу, срывая с себя одежду.

Перед ней стояла красивая молодая женщина, безусловно, похожая на прежнюю Леру, но по ощущениям сбросившая груз лет так семи. Только сейчас она заметила, что у нее были короткие волосы. «Почему меня это не удивило с утра», – пробормотала она, вспоминая, как ночная знакомая состригала ее густые, спутавшиеся пряди, которые плетьми лежали на спине и не давали ранам затягиваться.

Но самое главное, что изменилось, – это ее взгляд. Он был другим.

Перед глазами возник огонь – пламя, которое все не хотело разгораться, а потом искрило всеми цветами радуги, уничтожая срезанные волосы, а вместе с ними – яростные проклятия полных ненависти и обиды слабаков, лишивших девушку крыльев. Лера легко шагнула сквозь зеркало к костру и вмиг очутилась рядом со своей спасительницей. Она снова оказалась в той волшебной ночи, она вернулась туда за советами и наставлениями о том, как жить, переродившись. Как узнать себя, как принять.

– Ты очень сильная, – говорила ей женщина у костра. – Твоей силы настолько много, что хватит переделать себя – воссоздать полностью, заново.

– Мои волосы… я теперь совсем другая… А любви больше нет. Я не могу идти за ним дальше. Это стало невыносимо…

– Думай о себе. Как только ты будешь готова, любовь появится в твоей жизни снова.

– Вы сказали: любовь…

– В этой любви ты умерла, сейчас ты другая, тебя не удержать одними лишь обещаниями.

– А эти жуткие шрамы на спине, я смогу о них забыть?

– Сможешь. Ты уйдешь далеко вперед, и эта жизнь покажется лишь фрагментом фильма, который ты видела однажды.

Лера вдруг почувствовала, что замерзает, дрожь прошла по всему телу, огонь больше не грел. Ее снова будто ударило током, и она увидела себя в зеркале. Вновь встретившись с собственным взглядом, она едва успела уловить, как в глазах тихонечко догорал костер, у которого она только что грелась со своей волшебной знакомой.

…Очнувшись, Лера обнаружила себя перед зеркалом – так же было в первый раз, когда она вернулась домой после знакомства с рыжеволосой женщиной.

– Боже мой, сколько я тут простояла? – подумала она. – Снова видение… И снова я не успела узнать самого главного – кто я теперь и зачем все это.

Лера накинула легкий халатик и подошла к окну.

За окном скучал Петербург.

Этот странный город, с небом, будто все время курящим, нависающим над приученными к дождю людьми (настолько, что большинство не использует зонт!), заставляет всех играть по его правилам.

Город формирует все: настроение, манеры и даже самочувствие. Вы чувствуете на себе его давление с первых же секунд после приезда. Давление, от которого спасает лишь эйфория – на фоне полного спокойствия она вполне вероятна. Что-то, видимо, витает в воздухе… С первых же мгновений ощущаешь себя чужаком. По-европейски небрежно одетые люди заставляют тебя сильно напрячься, чтобы вспомнить, что ты, вообще-то, в России, а не в европейском мегаполисе. А потом, через какое-то время, ты понимаешь: твоя манера одеваться стала непонятна оставшимся далеко за Уралом. Потом ты открываешь, что люди отличаются не только стилем одежды, но и своим навязчивым желанием посочувствовать – выразить искреннее соболезнование о принятом тобой решении переехать в Петербург. Не надо путать, это не петербуржцы. Это такие же «пришельцы», приехавшие попытать судьбу в большом городе. Их сочувствие – это скорее исповедь о том, как тяжело у них проходил процесс адаптации. А так как поныть в своем окружении некому, они выбрали такой способ выброса потока сознания, как «лекция-инструкция», заранее подготовленная для новобранца.