Фактически текущая экономическая политика опирается на два чуда: либо вдруг наши товары буквально вот-вот и сразу подешевеют, либо мы найдем чудесную таблетку, и их начнут покупать по любой цене.

Между тем, есть простой и очевидный путь – создание выгодных для казахстанского производства условий торговли. Нужно признать, что экономика больна, тенге необоснованно силен и не позволяет экономике развиваться. Ослабление тенге автоматически снизит цены казахстанских производителей по сравнению с иностранными конкурентами, даст возможность запустить казахстанское производство. Работающие производства далее смогут повышать свою эффективность, повышать качество продукции, нарабатывать репутацию и назначать премии за бренд, переходить в более высокие ценовые сегменты.

Несостоятельность страхов о том, что «население страны обнищает», «цены производителей все равно поднимутся на тот же уровень потому, что у нас все импортное», я рассмотрю в главе 5.

Инвестиционная привлекательность.

Очень важно понимать смысл, ценность и роль инвестиций в экономике. Я хочу остановиться на этом моменте подробнее, потому что вижу и понимаю, что в общественном сознании и казахстанском информационном пространстве смысл искажен.

Инвестиции сами по себе не являются драйвером экономики – они являются следствием возможностей, которые предоставляет экономика, признаком уверенности инвесторов. Исходной и начальной предпосылкой для них являются конкурентные преимущества, которые дает открытие производства в этой стране, получаемые коммерческие выгоды, ведь инвесторы не благотворительные организации, – они вкладываются в проекты и страны, в которых видят возможность заработать и приумножить свои деньги. Инвестиции являются признаком здоровья экономики, следствием успешной политики.

Можно провести аналогию с энергопотреблением. Рост энергопотребления, как правило, отражает рост экономики и, в какой-то степени, является положительным признаком. При этом, само по себе энергопотребление не влечет за собой роста экономики – сжигание бензина на холостом ходу, или света посреди белого дня в краткосрочном периоде конечно приводит к росту доходов бензоколонок или электросетевых компаний и к приросту ВВП, но очевидно, что это крайне неразумный путь экономического развития.

С инвестициями в нашем экономическом мышлении произошла именно такая метаморфоза – они превратились из признака и следствия успешности экономики, в драйвер роста, в основу. Инвестиции стали самоцелью и фокусом экономической политики, от них стало зависеть благосостояние.

Корни этого явления лежат в импортозамещающем восприятии и восходят к 2003 году. В момент своего массового притока в сырьевой и добывающий сектор, иностранные инвестиции действительно во многом являлись драйвером экономического роста страны – они создавали дополнительный и мощный спрос на местном рынке. Ключ к пониманию находится в том, что это были иностранные инвестиции, то есть, фактически, это был экспортный спрос на наши товары и услуги, ведь покупателями были иностранные компании. С точки зрения макроэкономики иностранные инвестиции являются деньгами, которые были заработаны иностранными компаниями на внешнем рынке, а потрачены внутри страны. Такие инвестиции являются спросом со стороны внешних рынков, то есть фактически являются экспортом наших товаров и услуг.

В общественном же, и не только общественном, сознании сформировалось неверное понимание, что инвестиции сами по себе являются драйвером роста. Это привело к тому, что страна начала замещать иностранные инвестиции собственными, пытаясь сохранять уровень инвестиций, и даже его наращивать в погоне за экономическим ростом.