– Что ты делаешь? – проорали над ухом. Из-за грохота обезумевшей природы Игорь вопроса не разобрал, но суть, естественно, уловил и молча продемонстрировал бесполезный конец верёвки.

Герман выругался, уставился на уплывающий катер с лёгким ужасом (молодой человек даже не предполагал, что отец невменяемого семейства способен на такие реакции) и, зачем-то скинув обувь, которая наверняка уже промокла, бросился в воду. Игорь, по опыту зная всю тщетность усилий, продолжал флегматично сидеть на берегу и двинулся с места, лишь услышав короткий приказ:

– Немедленно сюда!

Судя по тону, Герман кричал и раньше, однако его слова тонули в бушующей пучине; Игорь с некоторым опозданием сообразил, что мужчина вполне может звать на помощь – кто знает, какой из него пловец… Молодой человек снова забежал в реку, с изумлением отметил, что чокнутому экстремалу удалось совершить невероятное, и принялся оказывать содействие. Вдвоём они довольно быстро вытолкали катер на мель, после чего Игорь связал концы порванной верёвки в тугой узел, и противоугонная система была восстановлена в почти первозданном виде.

С облегчением переведя дыхание, он уже собирался воспользоваться своей палаткой, чтобы хоть немного подсохнуть, однако был остановлен тяжёлой рукой, внезапно опустившейся на его плечо.

– Что? – проорал Игорь, не особенно надеясь перекричать грозу.

– Какого чёрта ты это сделал?!

– Что? – повторил молодой человек, то ли не слыша, то ли не понимая.

– Верёвка! – Для наглядности Герман указал в нужную сторону. – Какого чёрта ты с ней сделал?

– Я?! – на этот раз расслышал Игорь. – Да я…

– Она перерезана!

– Как это перерезана? – от удивления он на время забыл о грозе и говорил почти шёпотом.

– Ты концы её видел?

– Все вопросы к твоим отпрыскам! – Молодой человек вывернулся из железной хватки и зашагал к палатке. Герман догнал его в два прыжка и снова придержал за плечо.

– Мы не договорили! – Лицо его светилось столь безумной яростью, что легенда о свихнувшемся владельце имения впервые на памяти Игоря начала походить на реальность. Наверняка в ночь истребления крестьян у знаменитого упыря были такой же дьявольский блеск в глазах и такая же звериная гримаса.

– Пап, что случилось? – Маруся стояла под дождём, кутаясь в куртку брата; Герман мгновенно вернулся к привычному выражению лица и успокаивающе махнул дочери рукой, призывая залезть в палатку, из которой высунулась встревоженная Марина.

– Завтра обсудим, – сквозь зубы процедил он и для пущего эффекта от души Игоря встряхнул.

– Всегда к вашим услугам, – ответил молодой человек тем же тоном и с сочувствием взглянул на Марусю: нелегко, наверное, жить с таким авторитарным предком.

Девочка вроде бы расслабилась и даже повернулась к палатке, чтобы через секунду в ней скрыться, но замерла в полусогнутом состоянии и с нелепо вытянутой рукой.

– Сказал же, дети у тебя со странностями, – негромко буркнул Игорь, однако мужчина всё равно услышал.

– Ты, странность, моя дочь… – Проследив за взглядом девочки, он замолчал и слегка вытаращил глаза, что явно было ему несвойственно. Игорь внутренне возликовал, в глубине души поразившись тому, что Алиса столь самоотверженно исполняет свой долг даже в такую бурю, и принялся с интересом любоваться бабушкиным платьем, во время грозы смотревшимся особенно впечатляюще.

Стройная девичья фигурка неподвижно стояла на возвышении, казалось, не ощущая ни холодного дождя, ни порывистого ветра, от которого белая материя развевалась подобно парусу. Ливень резко прекратился, теперь напоминая о себе лишь редкими каплями, но всполохи молний всё ещё озаряли призрачное видение, очень удачно добавляя спецэффектов; эфемерная тишина, внезапно накрывшая лагерь, заставляла нервно ёжиться даже Игоря.