«Я это заметила», – фыркнула я.

«Поэтому я хочу знать, как тебя зовут».

«Воистину, игры разума. Получается, я сама хочу знать, как меня зовут».

«Давай… Просто поговорим. Пожалуйста».

«Окей… Пожалуй, просто поговорить я могу. К тому же, благодаря тебе, воображаемый друг, временно исчезает мое чувство одиночества. В-общем, меня зовут Имоджен. Имоджен Виктория Уайт. Но я буду не против, если ты иногда будешь называть меня Джин».

«Джинни?».

«Нет, Джин! А тебя как зовут? Уж пусть мое сознание потрудится и придумает тебе имя получше».

«Меня зовут Рис. Извини, что не так пафосно и длинно, как у тебя…».

«Всегда знала, что я ленивая. Даже не потрудилась придумать тебе полное имя»,

– мне вдруг захотелось показать язык невидимому собеседнику с другого конца.

«А где ты живешь, Джин?».

«Фу, как скучно. Мое сознание задаёт мне банальнейшие стандартные вопросики».

«И все-таки, будь добра, ответь. Где ты живешь?».

«Так уж и быть. Ты не окажешься маньяком, который хочет меня убить, так что своему сознанию я спокойно расскажу, что совсем недавно переехала в Бодега Бэй, и живу теперь в доме номер тринадцать пятьдесят на Уинди-лэйн. Теперь твоя очередь. Итак, где ты живешь, Рис?».

«В Аркадии».

«Это в Греции? О-о, как изобретательно».

«Почему? Ты бы хотела побывать в Греции?».

«Не знаю насчет Греции, но на Кипре хотела бы».

«А тебе нравятся лошади, Джин?».

Лошади? Вот это вопрос! Я и сама сейчас заржала на весь дом, словно конь.

И подскочила, закашлившись, когда вдруг Ной хлопнул меня по плечу.

– Хэй! Говоришь сама с собой, сестренка? А как же наше обещание друг другу не заводить воображаемых друзей даже если будет совсем туго? А прийти к друг другу и поговорить? Что тебя тревожит, Джин?

Я успела забыть про это наше обещание.

«Серьезно? Ты правда дала ему такое обещание? А как же я?».

«Это было до того, как ты, мистер Заноза, появился в моей голове».

Если бы Рис сидел рядом со мной, я бы толкнула его в плечо.

– Ты такая бледная сегодня, Джин, – продолжил Ной. – Между прочим, ты знала, что я скоро приду. Могла бы пожарить яичницу и мне.

Я виновато скосила глаза.

– Ладно, сам пожарю, – буркнул Ной, и вытащил из холодильника молоко. – Ты и правда бледная. И, кажется, ты стала ещё выше. Не понятно, мы едим одну пасту, это ты с нее так вытягиваешься, словно макаронина? Не боишься, что будешь такой высокой, что не сможешь из-за этого выйти замуж?

Я сняла с ноги тапочек и запустила им в Ноя. Выдумщик. Сто семьдесят пять – нормальный рост. Я тряхнула волосами, чтобы дать ощутить Ною мое негодование по поводу его слов.

– Это за тебя никто не выйдет, если не перестанешь говорить девушкам антикомплименты, – я заправила волосы слева за ухо, и уперла руки в боки.

– Боги, Имоджен, ты что, надела эльфийские ушки? – Ной завыл от смеха.

– Что? – я ощупала свое левое ухо.

Оно было… заостренным. Не сильно, под волосами этого не было заметно. Но ощущения были непривычные.

Я побежала наверх и спряталась за дверью своей комнаты. Хотя Ной вовсе не собирался за мной бежать. Он прекрасно знал, когда мне требовалось личное пространство.

Я зашла в ванную, все еще не убирая руку от уха. Ощущения от прикосновения к нему были приятными. Кожа там была тоньше и мягче, как на мочке уха. Можно было слегка потянуть, и тогда кончик чуть сворачивался в трубочку. Видимо, у меня шок. Что это ещё за чертовщина? Они что, настоящие?

Я посмотрела на себя в зеркало, подняв волосы на макушке резинкой. Кажется я – все еще я, но уже и не совсем. Изменились не только уши. Мои серые глаза стали еще бледнее и прозрачнее. Но при этом я стала выглядеть привлекательнее. Скулы стали заострились, а на щеках появились милые ямочки.