«А чем это отличается от пирога?», – улыбнулся Рис.

«Пироги чаще всего закрытые сверху, а на пицце теста сверху нет», – объяснила я.

«Когда мы встретимся, обязательно попробую эту твою пиццу».

«Думаешь, меня пустят приготовить пиццу на королевскую кухню?».

«Ты – будущая королева. Повелевай».

Я разразилась громким смехом, а потом, напустив на себя серьезности, произнесла:

«Повелеваю тебе оказать мне взаимную любезность и ответить, какое любимое блюдо у тебя».

«Только не смейся».

«Хм-м, после этих слов мне стало любопытнее в сто раз».

«Обожаю лимонный пирог с безе».

«Серьезно?», – улыбнулась я.

«Я же говорил, тебя это позабавит», – ответил Рис, и я не почувствовала в его голосе никакой обиды.

Мы разговаривали о разных мелочах до тех пор, пока меня не сморил сон. Это оказалось безумно приятно – засыпать не в одиночестве.

К сожалению, Руан вернулся в замок, поэтому сегодня мне придется посещать все королевские трапезы, облачившись в платья, которые больше подходят для девушек легкого поведения, а не той, кто совсем скоро станет королевой.

Ещё до прихода Вирджинии или Моргулии (а я не знала, кто из них сегодня будет помогать мне) ко мне зашел Лирин, и быстро сунул в руку крохотный стеклянный пузырек.

– Настойка, – шепнул он. – Буду приносить тебе ее каждый день с утра.

Я кивнула, взяла пузырек и отправилась в ванную. Вот только куда мне спрятать флакон, после того, как я выпью «Проклятие», которое может оказаться спасением?

Жидкости в стеклянной склянке было ровно на один глоток. Я встряхнула пузырек, позволив ей перемешаться, открыла пробку и выпила. Меня передернуло. Настойка оказалась очень вязкой, и у меня во рту все свело. Из-за вязкости я не любила хурму.

В сводчатое окно ванной застучал дождь. Первый дождь, увиденный мной в Аркадии. Мое дыхание участилось. Ладони стали горячими, а все волоски на коже – наэлектризовались. Лирин не предупреждал меня о побочных эффектах, а я, глупая, и не поинтересовалась. На поверхности моих ладоней затрещал ток. Искры щелкали, тут же исчезая. Руки до локтя окутала белесая аура. Я вытянула их перед собой, вспоминая, закрыла ли на защелку дверь ванной. Мне не хотелось, чтобы кто-то стал свидетелем этого зрелища. Я ощущала, как в руках, словно в конденсаторе, собирается энергия. Их поверхность охватил вихрь сверкающих искр, напоминая танец светлячков в ночном небе. Когда я почувствовала, что мое тело напряглось до предела, раздался громкий хлопок и от белесой ауры отделился и поплыл в воздухе яркий белесый шаровой плазмоид. Напряжение схлынуло, мое дыхание – выровнялось. Шар врезался в стену. Раздалось шипение, шар исчез. От места его соприкосновения со стеной вверх поднялось небольшое облачко пара, которое быстро развеялось. На натуральном камне, из которого была сложена стена замка, остались небольшие пятна, отличающиеся по оттенку. На мраморный пол осыпалось немного коричневых частиц, похожих на мелкий металлический песок.

Я, недолго думая, сгребла эту металлическую пыль по углам комнаты, чтобы ее было незаметно, на всякий случай. Мне хотелось надеяться на то, что никто не поймет, что именно здесь произошло. Я зажала в кулаке стеклянный флакон от настойки, и отнесла его в сундук в спальне. Еле подняв его тяжелую крышку, я положила склянку на самое дно, припорошив ее ворохом одежды. Буду надеяться, что слуги на дно сундука заглядывают нечасто.

Все это было сделано мной очень вовремя, потому что, как только я закрыла крышку сундука и отошла от него к зеркалу, ко мне в покои вошла Моргулия. Служанки, в отличие от Лирина, не стучали. Она наконец-то принесла такое платье, которое я, несмотря на его открытость и длину, хотя бы могла назвать красивым. Рубиново-красное изысканное кружево, напоминающее завитки виноградной лозы, щедро расшитое кристаллами красиво закрывало все, чему положено быть закрытым. От пояса вниз струился длинный алый шлейф. К платью прилагались прозрачные босоножки на невысоком каблуке. По сравнению с предыдущим, в этом наряде уже было не стыдно предстать перед остальными.