Дядя Хэл не знал всех офицеров, подобно его отцу, но все военные знали его – или хотя бы о нем.

Дензил зашевелил губами, запоминая.

– А кем друг Гарольд приходится тебе? – Во время разговора Рэйчел коротко поглядывала на него из-под обвисших полей шляпы, а теперь откинула ее на спину и посмотрела на Уильяма прямо.

В конце концов, какое это имеет значение?.. Вряд ли ему доведется когда-нибудь вновь встретить Хантеров. И хотя он знал, что квакеров не впечатлит выставляемая напоказ пышность титула, Уильям все же расправил плечи.

– Мой родственник, – небрежно сказал он и, порывшись в кармане, вытащил маленький кошелек, который дал ему Мюррей. – Возьми, вам пригодится.

– Мы обойдемся и без него, – сказал Дензил, отводя руку Уильяма в сторону.

– Я тоже, – сказал Уильям и бросил кошелек Рэйчел. Она машинально его поймала.

– До свидания, – угрюмо попрощался Уильям и погнал лошадь быстрой рысью, не оглядываясь.

– Ты знаешь, что он английский солдат? – провожая взглядом Уильяма, тихо сказал Денни Хантер сестре. – Дезертир, скорее всего.

– Ну и что?

– Быть рядом с таким человеком опасно – не только для тела, но и для души.

Рэйчел тронула поводья своего мула и какое-то время ехала в молчании, глядя на пустую дорогу. В кронах деревьев гудели насекомые.

– Ты лицемер, Дензил. Он спас мою жизнь – и твою тоже. Или ты предпочел бы, чтобы в том ужасном месте он не поднял руку на разбойника и позволил ему убить меня? – Она поежилась, хотя день был теплый.

– Нет, и я не устаю благодарить Бога за то, что Уильям оказался рядом и спас нас. Я грешен, раз твоя жизнь мне дороже жизни другого человека, но не настолько лицемерен, чтобы отрицать это.

Она фыркнула и, сняв шляпу, принялась отгонять насекомых.

– Я польщена. А что касается людей, творящих насилие, и опасности быть с ними рядом… Разве не ты везешь меня с собой, чтобы я присоединилась к армии?

Денни печально рассмеялся.

– Я. Возможно, ты права и я лицемер. Но, Рэйчел… – Он наклонился и схватил поводья мула, не давая повернуть его. – Ты ведь знаешь, я не допущу, чтобы тебе причинили вред. Не важно, телу или душе. Лишь пожелай – и я найду тебе местечко среди собратьев, где ты будешь в безопасности. Я верю в то, что со мной говорил Господь, и я должен исполнить веление совести. Но тебе нет необходимости идти за мной.

Она пристально посмотрела на брата.

– Откуда тебе знать, может, Господь говорил и со мной?

Его глаза заблестели.

– Я рад за тебя. Что Он сказал?

– Он сказал: «Удержи своего глупого брата от самоубийства, потому что кровь его взыщу я от руки твоей»[16]. – Рэйчел убрала его пальцы с поводьев мула. – Если мы собираемся присоединиться к армии, Денни, то давай уже поедем поскорее и найдем ее.

Она яростно ткнула мула пятками под ребра. Поставив торчком уши, тот помчался по дороге, словно выпущенное из пушки ядро, вызвав у всадницы удивленный вскрик.

Уильям скакал с прямой спиной, выказывая отличные навыки верховой езды. После того как дорога повернула и с перекрестка его больше не могли увидеть, он придержал коня и немного расслабился. Расставаться с Хантерами было грустно, но думать приходилось уже о другом.

Бергойн. Он однажды встречался с генералом Бергойном в театре, причем пьесу, ни много ни мало, написал сам генерал. Спектакль Уильяму не запомнился – он увлеченно обменивался взглядами с девушкой из соседней ложи, однако после они с отцом подошли поздравить удачливого сценариста, раскрасневшегося и похорошевшего от триумфа и шампанского.

«Джентльмен Джонни» – так звали его в Лондоне. Звезда лондонских сливок общества – невзирая на то что он и его жена несколько лет назад были вынуждены уплыть во Францию, чтобы избежать ареста за долги. Впрочем, дело обычное, никто и не ждал возврата долга. Уильяма больше озадачивало, что дяде Хэлу, казалось, нравился Джон Бергойн. У дяди Хэла не было времени ни на театры, ни на тех, кто писал пьесы. С другой стороны, у него на полке стояло полное собрание сочинений Афры Бен