– Что там? – хрипло спросил он.

– Ничего серьезного, – ответила я. – Пуля тебя лишь царапнула. Денек-другой похромаешь, зато герой жив и готов к новым сражениям.

На самом деле пуля пролетела у него между ног и вспорола внутреннюю поверхность бедра совсем рядом с яичками и бедренной артерией. Дюймом правее, и Джейми бы погиб. На дюйм выше и…

– Слабое утешенье, саксоночка, – заметил он, но в его глазах промелькнула тень улыбки.

– Согласна, – кивнула я. – Но хоть какое-то?

– Хоть какое-то, – сказал он и мимолетно коснулся моего лица.

Его рука была очень холодной и дрожала; по костяшкам другой стекал горячий воск, но Джейми, похоже, ничего не чувствовал. Я осторожно забрала у него подсвечник и поставила на полку.

От Джейми исходили волны скорби, его мучило чувство вины, и я видела, как он старается не поддаться эмоциям. Я подумала, что не смогу ему помочь, если сейчас дам слабину – правда, трудно сказать, смогу ли я вообще что-то для него сделать, но стоит попытаться.

– Господи Иисусе, – еле слышно пробормотал он. – Ну почему я не дал ему забрать золото? Какое это имело значение? – Он беззвучно ударил кулаком по колену. – Господи, почему я просто не дал ему забрать золото?

– Ты же не знал, кто сюда пришел и зачем, – так же тихо сказала я и положила руку ему на плечо. – Это был несчастный случай.

Его мышцы свело от душевной муки. Я тоже ее чувствовала – тугой комок протеста и отрицания: «Нет, это неправда, такого не могло случиться!» – застрял в горле, но нужно было доделать начатое. С неизбежным разберусь позже, решила я.

Джейми закрыл лицо рукой, медленно качая головой, замолчал и больше не двигался, пока я промывала и перевязывала рану.

– Можешь хоть чем-то помочь Йену? – спросил он, когда я закончила.

Он убрал руку и глядел, как я поднимаюсь. Лицо его искажало страдание, но голос снова звучал спокойно.

– Ему… – Джейми сглотнул и посмотрел на дверь. – Ему очень плохо, саксоночка.

Я посмотрела на виски, который захватила с собой: четверть бутылки. Перехватив мой взгляд, Джейми покачал головой.

– Маловато.

– Тогда выпей сам.

Он снова замотал головой, но я вложила бутылку ему в ладонь и сжала его пальцы вокруг нее.

– Предписание врача, – сказала я тихо, но твердо. – От шока.

Джейми сопротивлялся, пытался поставить бутылку обратно, но я лишь крепче стиснула его руку.

– Знаю, – произнесла я. – Джейми, я все понимаю. Но тебе нельзя сдаваться. Только не сейчас.

Секунду он смотрел на меня, затем кивнул, соглашаясь, что так надо, и его рука расслабилась. Мои собственные пальцы закоченели от воды и холодного воздуха, но все равно были теплее, чем у него. Я взяла в свои ладони его свободную кисть и крепко сжала.

– Знаешь, герой никогда не умирает, и на то есть причина, – заметила я и попыталась улыбнуться, но улыбка вышла натянутой. – Когда случается самое худшее, кто-то все равно должен принимать решения. Иди в дом и согрейся. – Я выглянула в ночь, где под лавандовым небом снег кружился дикими вихрями. – А я… я найду Йена.

Куда же он подевался? Далеко не ушел, погода слишком скверная. Учитывая его состояние, когда они с Джейми вернулись с телом миссис Баг, он мог просто уйти в лес, не разбирая дороги и не думая о том, что ждет его в лесной чаще. Но он взял с собой пса. Как бы ни было тяжело на душе у Йена, он бы никогда не вытащил Ролло в снежную бурю.

А метель поднялась нешуточная, впрочем, как мы и ждали. Я медленно взбиралась по холму к хозяйственным постройкам, прикрывая фонарь полой плаща, когда внезапно подумала, что Арч Баг вполне мог спрятаться в кладовой над ручьем или в коптильне. И… о господи, знает ли он? Я замерла как вкопанная, и густой снег тут же укутал мою голову и плечи, словно вуалью.