– Если корабль направлялся в Англию, – поинтересовалась я, – то как ваш отец попал в Шотландию?
Возникла небольшая сумятица, когда все три леди одновременно попытались объяснить, что произошло, но вновь победила Мириам.
– Разумеется, отец прибыл в Англию без гроша в кармане, из всего имущества только то, что было на нем, да еще и задолжал за проезд на корабле и еду. Но в пути он подружился с капитаном, который взял его из Саутгемптона в Лондон, где у отца нашлись знакомые: он с ними водил дела в прошлом. Один из них дал отцу взаймы денег, чтобы вернуть долг капитану, и пообещал оплатить дорогу в Джорджию, если папа присмотрит за грузом, который должны были отправить в Америку через Вест-Индию. Корабль отплывал из Эдинбурга, и потому отец отправился туда при содействии своего покровителя, но в Эдинбурге выяснилось, что груз, который нужно забрать в Вест-Индии, – это полный трюм негров.
– Мой муж – аболиционист, – с застенчивой гордостью вставила миссис Белл. – Он говорил, что не поощряет рабство и тем более никогда не будет помогать его распространению, чего бы это ни стоило ему самому.
– А мистер Форбс рассказал, что вы сделали для той женщины, служанки миссис Кэмерон, – обеспокоенно добавила Лиллиан. – Вот мы и подумали… даже если вы…
Она смущенно замолчала.
– Ну да, предатель и мятежник, – сухо произнес Джейми. – Понимаю. Мистер Форбс… Должно быть, это Нил Форбс, адвокат?
В его голосе прозвучал легкий сарказм, и, надо сказать, не без оснований.
Несколько лет назад Форбс сватался к Брианне, а Иокаста Кэмерон, тетя Джейми, его поощряла. Бри не слишком вежливо отвергла нежеланного ухажера, и спустя некоторое время он отомстил, организовав ее похищение печально известным пиратом. Дело приняло весьма скверный и неприятный оборот: в отместку Джейми похитил престарелую мать Форбса (хотя пожилой леди приключение понравилось), а Йен-младший отрезал Форбсу ухо. Может, время излечило телесные раны, но трудно представить человека, кто меньше Форбса хотел бы возносить хвалу Джейми.
– Он самый, – сказала Мириам, но я заметила неуверенные взгляды, которыми обменялись миссис Белл и Лиллиан.
– Что именно сказал обо мне мистер Форбс? – спросил Джейми. Все три леди побледнели, и он поднял брови. – Так что же? – с нажимом повторил он, обращаясь к миссис Белл, поскольку безошибочно определил, что она и есть самое слабое звено в семейной цепи.
– Он сказал: как хорошо, что вы погибли, – слабым голосом ответила леди, после чего ее глаза закатились и она рухнула на пол, как мешок с зерном.
К счастью, я приобрела у доктора Фентимена флакончик нюхательных солей. От них миссис Белл тут же пришла в себя и начала чихать. Она задыхалась и хватала ртом воздух, и дочери уложили ее на кровать. Именно в этот момент принесли вино, и я щедро налила его всем присутствующим, не забыв оставить большую кружку и для себя.
– Ладно, – сказал Джейми, медленно обводя дам пронзительным взглядом, от которого даже у закоренелого злодея подкосились бы ноги и он признался бы во всех грехах. – А теперь расскажите мне, где вы слышали, как мистер Форбс говорил о том, что я погиб.
Миссис Лиллиан устроилась поудобнее на кровати и положила руку на плечо матери, словно хотела ее защитить.
– Я это слышала. В таверне Саймондса. Мы тогда еще жили в Уилмингтоне, до того как перебрались сюда к тете Бертон. Я пошла за кувшином горячего сидра, – дело было в феврале, и еще стояли холода. Ну вот, и та женщина – ее зовут Федри, она там работает – отправилась налить и разогреть мне сидр. Пока я ждала, пришел мистер Форбс и заговорил со мной. Он знал, что случилось с отцом, и посочувствовал, все спрашивал, как мы справляемся. Потом Федри принесла кувшин, и он ее увидел.