– Я тоже занимался спортом, но однажды выбрал другой путь. У меня нет времени, я иногда злоупотребляю вещами похуже, чем сигареты и алкоголь. – начал рассказывать Вова. – Но у меня очень сильный организм, он практически не убиваемый. А вот у тебя, все наоборот, поэтому с сигаретами тебе точно надо завязывать.

– Я должна справится хотя бы ради своего отца.. – негромко проговорила я, предчувствуя долгий душевный разговор.

– А что с ним случилось? – мягко спросил Вова, и я глубоко вздохнула, глядя в темнеющее небо.

– Он умер два года назад. Болел раком. Моя мама боролась за него три года. Бегала то на работу, в попытках накопить на оперирование, то анализы его сдавать в больницу. Но судьба слишком жестоко отнеслась к её стараниям. – я говорила тихо и сбивчиво, но не выдавала своей грусти. – После его смерти было много чего плохого в моей жизни и мне кажется, что самое худшее ещё не закончилось. Все очень сильно изменилось. Если бы ты увидел меня год назад, то ты даже бы не обратил на меня внимания.

– Почему это? – Вова обнял меня одной рукой.

– Я не умела красится, красиво одеваться, была серой мышкой в обществе и за это меня два года унижали в школе. Но потом мне все это надоело и я изменилась. И все те, кто косо на меня смотрел, теперь просто бегают за мной. На самом деле это даже забавно. Я не пытаюсь, конечно, отомстить всем этим людям, но в тоже время не могу стереть из памяти их гадкие слова.

– Забудь о прошлом. И о тех людях, кто говорил о тебе плохо. Ты живёшь сегодняшним днём, верно? – сказал Вова и я ему закивала, почувствовав как озноб прошёл по моему телу. Я мрачно окинула взглядом падающее снежинки. – В детстве я некоторое время жил в Америке, а потом переехал сюда. Помню, как познакомился с Кирой и Максом на уроке. Не верится, что мы до сих пор держимся нашей троицей. Но иногда я вспоминаю все эти места, где я жил в детстве и понимаю, что мне очень хотелось бы пройтись по родным местам снова. Я бы даже прослезился.

Я сочувственно прижалась к нему.

– Понимаю, у меня тоже есть места, в которые я ужасно хочу вернуться. – проговорила я, чувствуя как холод медленно владеет над моим телом. – Я потеряла не только отца. На протяжении семи лет меня воспитывала самая лучшая тренер на свете. Она мне была как вторая мать. А потом она ушла, потому что у неё появился ребёнок. И теперь у нашей команды тренер, которому абсолютно плевать во сколько ты ложишься спать, что ты ешь на завтрак и болит ли у тебя горло. Я понимаю, что она заслуживает счастья и собственной семьи, но мне не хватает её добрых глаз и постоянной поддержки.

Я встала, поскольку мои волосы начали слипаться от выпадающего снега. Вова последовал моему примеру, а затем подошёл ко мне настолько близко, что даже в темноте я видела его горящие глаза.

– Холодно? – с неуклюжей заботой спросил он. Я кивнула в ответ, клацая зубами. Вова обхватил мои щёки руками.

– Не мёрзни, солнышко.– сказал он и притянул меня к себе. И мы слились в коротком поцелуе. Вова снова сел на лавочку и посадил меня к себе на колени. – Теплее надо одеваться.

– Но я и так тепло одета! – воскликнула я и смущённо посмотрела на свои подвороты на джинсах, кроссовки и тонкую куртку.

– Обещай, что теплее будешь одеваться, чтобы не заболеть. – попросил Вова, обнимая меня. Тепло разлилось по моему телу.

– Хорошо-хорошо. – пробормотала я, поворачивая голову. Не знаю почему, но я была тронута его заботой. Мы снова начали целоваться, и я аккуратно запустила руку в его волосы. Они были не много жёсткими, но приятными на ощупь. Перебирая его волосы, я снова и снова касалась Вовиных губ, чувствуя невероятное удовлетворение. Фонари на улице неожиданно зажглись, снежинки красиво мерцали в искусственном жёлтом свете. Даже при такой обстановке, сидя на простой лавочке, внутри меня заиграла романтика.