Время шло: они обсудили рождение пятерых щенков ротвейлера у одного из знакомых следователей, вспомнили о бывшем начальнике, сбежавшем заграницу после того, как узнали о его преступных связях, посмеялись над нелепыми ситуациями, в которые частенько попадал общий знакомый с кафедры судебно–психологической экспертизы, поговорили о новом начальстве в лице хмурого, но честного Алексея Георгиевича. Затем Иван еще раз восхитился неожиданно открывшимся для него кулинарным талантом подруги и попросил разрешения забрать оставшиеся рулетики с маком домой, а та, не противясь, пообещала, что если не удастся заняться делом Елесеева, то научится печь еще и торты. О том, какой она была сладкоежкой знали все бывшие коллеги. Бриз тоже был неравнодушен к десертам, но его любовь не шла ни в какое сравнение с тягой Селиверстовой – у нее и день не проходил без чего-нибудь, насыщенного глюкозой.

За разговорами оба не заметили, как на улице снова забарабанил дождь, тучи под своей серостью спрятали вечернее небо, не оставив ни единого светлого кусочка, и к тому моменту, когда чаепитие повторилось, а беседа плавно перетекла в пересказ сплетен, блуждающих в отделении – расходиться ни ему, ни ей уже совсем не хотелось. Мысль, которая могла спасти ситуацию пришла в голову одновременно обоим.

– Может сыграем в «Клюэдо»? – рассмеялись.

Настольную игру в детективном жанре Александре подарил Кирилл Андреевич Анюхин. Он работал в лаборатории почерковедческой экспертизы. Селиверстова ласково называла его дедушкой и ни столько из-за разницы в возрасте, сколько из-за их теплых, едва ли не родственных отношений. Почти три месяца назад она помогла бывшим коллегам раскрыть преступление, в котором убийцей выступал двадцатилетний парень, помешанный на настольных играх. Обвинялся внук лучшего друга Анюхина. Александра нашла доказательства его непричастности и отыскала истинного преступника. В благодарность старик подарил ей «Клюэдо».

Конечно, играть в любую настольную игру интереснее всего в большой компании, но было уже поздно звать кого-то из знакомых и поэтому пришлось играть вдвоем. Игра тем самым, на взгляд Селиверстовой упрощалась, но все-равно оставалась довольно-таки любопытной, к тому же лучше так, чем сидеть одной.

В последнее время детектив все чаще и острее воспринимала одиночество. Возможно, дело было в материнских словах: упреки в ее неудавшейся личной жизни постоянно звучали где-то на закроме сознания. Она говорила себе, что все в порядке, но где-то глубоко в душе понимала, что отчасти мать права и семейный уют совсем не лишний. Иногда хотелось, открывая дверь, видеть счастливое лицо того, кто тебя с нетерпением ждал. Кого-то, кто любил. А может причина заключалась в ее однообразных буднях: скучающий без дела мозг из-за нехватки так ему необходимых загадок начинал сходить с ума и думал о всякой ерунде, вроде этой, но, так или иначе, оставаться одной совсем не хотелось и поэтому сейчас она с большим удовольствием раскладывала фишки, карты и другие элементы.

Они сыграли три раза. Каждый пытался мухлевать, чтобы запутать соперника. Дважды, и так совпало, что в обоих случаях в образе «Галины Голубевой» убийцу находила Селиверстова и один раз Иван, он же «Дмитрий Горчичников». Орудиями преступления оказались подсвечник, яд и бита. Убийства были совершены в холле, на террасе и в гостиной. Игра могла бы пойти и по четвертому кругу, но Бриз не желал злоупотреблять гостеприимством подруги. В начале первого они все-таки разошлись. Он вызвал такси, поскольку его машина была в ремонте – что-то с коробкой передач – и уехал, поцеловав на прощание в щеку.