– Пушки, выплавленные в Златоусте, превзошли всякие ожидания. При их испытании ни одна иностранная пушка не преодолела рубеж двух тысяч выстрелов, а «обуховская» выдержала более четырёх тысяч выстрелов, почти в два раза больше. В день, когда должен был состояться четырёхтысячный выстрел, полигон посетил сам император Александр Второй. В ответ на вопрос императора, уверен ли он в прочности пушки, Обухов предложил сесть на неё верхом и так дожидаться юбилейного выстрела, – с гордостью заключил он.

Ростислав Викторович не унимался и предложил Ивану взобраться по крутым склонам горы на площадку, с которой открывался на город красивый вид.

Поднявшись на вершину горы, Иван изрядно устал, в то время как рассказчик бодро преодолел восхождение, хотя и был на много лет старше Ивана.

Стояла солнечная погода. Чётко скомпонованный городок предстал перед ними в золотом сиянии небес.

Вид его был настолько красочен и торжественен, что Иван воскликнул в изумлении:

– Ух, дух замирает, какая красота!

Он увидел город целиком, состоявшим из несколько своеобразных частей, где в центре возвышалось здание церкви с пятиярусной колокольней, за которым стояли небольшие двухэтажные под красной штукатуркой в форме каре кирпичные дома. Сразу за домами длинными линиями растянулись заводские корпуса, трубы которых выпускали синеватый лёгкий дымок. Большинство же домов были деревянными, хотя и они разнились своими размерами и красотой отделки. Более высокие украшенные деревянной резьбой дома стояли длинной лентой вдоль заводских строений, прижимаясь к подножию покрытых деревьями гор, и заявляя свою значимость среди остальных домов. Другие дома потянулись по наклонной линии в горы, рассыпавшись на обширном пространстве.

Сверху представлялось всё это живописной картиной, над которой заводская синяя дымка завода ещё более усиливало впечатления.

Ростислав Викторович, как бы подводя итог своему рассказу, сказал:

– Этот уютный уголок города спланировал тоже бывший петербургский студент, наш земляк, Фёдор Тележников, который после окончания Академии художеств возвратился в Златоуст и стал архитектором Златоустовской оружейной фабрики. По его проектам и были построены соборы, колокольня, корпуса заводов и фабрик.

Далее он отметил, что перепады высот у различных златоустовских улиц порой превышают сотни метров и тянутся между горами.

– Иначе на Урале город не построить, – добавил он и указал рукой на горизонтальную волнистую линию гор.

– Ты видишь вон там, на горизонте, двуглавую сопку? Вон там! – сказал он, взял Ивана за плечо и рукой указал направление.

– Это – Таганай. Там же проходит граница Европы и Азии.

Иван поблагодарил Ростислава Викторовича за прогулку и, выразил своё отношение к увиденным видам, сказав, что город ему понравился, но особенно рассказ о нём.

Спускаться с высоты пришлось по узенькой каменистой тропке, ведущей прямо к собору.

Вскоре они возвратились домой, где их вновь поджидала Ксения Григорьевна со своими вкусными блюдами и разносолами, напомнившая им, что вечером приезжает их дочь Маша, которую через несколько часов им надо будет встретить на железнодорожном вокзале.

Встречать дочь пригласили и Ивана, но до этого было ещё несколько часов отдыха.

Поближе к вечеру, когда солнце стало уходить за возвышающиеся на западе горы, они все втроём отправились на уже знакомый Ивану златоустовский вокзал.

Поезд пришёл ровно по расписанию. Встречающих было немного, но все они ринулись к вагонам. В приоткрытых дверях пятого вагона показалась миниатюрная фигурка девушки. Иван догадался, это была Маша. Ксения Григорьевна ускорила ход, и все пошли за нею.