Наверно, мы с Володей думали об одном и том же, поэтому молча кивнули друг другу и отправились дальше.

Третий подъезд заблокировала упавшая плита. На этот раз ни одной выпавшей рамы, но зато все стекла были разбиты. Лезть и распарывать себе ладони вместе с одеждой не хотелось никому.

– Вряд ли она там, – сказал напарник и легонько постучал по шатающимся стекляшкам. – Даже ребенок сюда не пролезет.

– Тогда дальше, – сказал я и обернулся на резкий шорох – это группа местных бродила по соседнему зданию, уронив булыжник вниз с высоты третьего этажа. – В такой обстановке никаких нервов не хватит.

– Боишься остаться похороненным под завалами?

– Да, – честно признался я. – Даже не то, что раздавит, что выбраться не смогу. Что это все будет настолько внезапно… я даже не слышу, чтобы эти здания издавали какие-то звуки. Они все равно должны… потрескивать, что ли.

– Должны, ты не забывай, что дело не только в зданиях. Под нами – десятки метров вспученного, но не до конца промороженного грунта. Он в любой момент сесть может. Вместе со зданиями, которые потом сложатся окончательно.

– А, – растерянно произнес я, входя в последний подъезд. – Теперь мне кажется, что весь город может тупо сложиться пополам.

– Ну не до такой степени, но риск есть все равно. Черт, куда Кирилл пропал?

– Может, из-за глушилок у нас такие проблемы со связью? – предположил я. – Участников «экспедиции» слишком много, наверняка остаточных частот почти нет. Свободных для разговора.

– Недооцениваешь ты Кирилла. Он бы нашел выход даже если блокировка встанет бетонной стеной, – Воронков поочередно дернулся в несколько дверей на первом этаже, но безуспешно.

– Хорошо, что у нас есть такой техник, – закончил я наш разговор и направился на верхние этажи.

Эта часть здания в целом сохранилась гораздо лучше прочих подъездов – мы без труда обошли еще и второй этаж и даже выбрались на остатки третьего, где заметили кусок ткани от слишком длинной куртки Лизы.

Вообще, среди прочего мусора он бы не бросился в глаза, но на третьем этаже, который продувался ветром со всех сторон, не осталось ничего подвижного. Зато на искривленной арматуре болталась тряпица. Свежая. Даже чистая на фоне всего остального.

– Лиза! – позвал я негромко, но мои слова заглушил порыв ветра. – Что за… Лиза! – я улучил момент и крикнул чуть громче. – Пошли проверим дальше. Может, она уже ушла, а мы глотки рвем.

– Хм, – Володя двинулся вперед меня, заглядывая за каждый угол.

Девочка могла спрятаться где угодно. Или даже не прятаться, а споткнуться и удариться, потерять сознание. Уснуть даже или замерзнуть – куртка могла быть теплой только на вид.

Мы обошли остатки квартир, потерявшие очертания настолько, что я даже не был уверен, иду я по коридору, комнате или вовсе через стену перешагиваю. Под ногами похрустывал бетон – чистый, потому что весь снег сдуло ветром. Только отдельные булыжники покачивались под ногами, заставляя смотреть, куда можно поставить ногу.

– Нашел! – услышал я голос Владимира – мы осматривали остатки квартир отдельно друг от друга и я тут же поспешил к нему. – Эй, мы же спасли твоих от волков, ты чего, боишься? – неожиданно ласково начал уговаривать он девочку, которая сидела в самом углу дома, прижавшись к остаткам стены.

Смотрела она недоверчиво, а заметив меня, как только я выглянул из-за спины Володи, и вовсе вздрогнула.

– Ну, ты чего? – и сам обернулся ко мне: – Не пугай ребенка.

– Больно надо, – фыркнул я и встал рядом. Лиза вздрогнула еще раз, настолько заметно, что теперь уже мне стало интересно: – Я-то тебя чем пугаю?