– Согласен. Пока ему везёт.

Они терпеть не могли, когда у них случалась ничья. С этим стариком было именно так. Три раза к ряду.

– Ну, ничего, не переживай. Скоро я приберу его к рукам.

– Это мы ещё посмотрим, – криво улыбнулся светлый и бросил на одеяло старика колоду новых, ещё пахнущих небесной типографией карт. – Пусть решит удача, правильно ли он делает, что держится за меня или нет. Начинай.

Тёмный с нетерпением потёр руки, отчего пепел разлетелся по палате чуть дальше своих пределов. Светлый закашлял, отгоняя пепел от себя рукой, затем они оба опустились на корточки у кровати больного.

– Играем до трёх побед, – объявил тёмный, завершая раздачу.

– Так, – светлый сгрёб свои карты.

– И последнее – дама крестей бьёт любой козырь.

– О, батенька, да вы никак решили соригинальничать. Всегда была дама пик.

Тёмный стёр улыбку со своего лица – дабы скрыть удовлетворение от удачно пришедшей карты – и положил на еле заметно вздымающуюся грудь старика козырную карту. Бубновый туз.

– Так надо, – ответил он.

Они ещё раз бросили взгляд на человека, лежащего между ними, совсем как спортсмены на вожделенный кубок перед началом матча и приступили к игре.

Светлый, как обычно, ходил с мелких карт. Шестёрка черви. Тёмный с лёгкостью побил её десяткой, но был бит ещё одной десяткой, против которой тут же выкинул козырного валета. Светлый немного поразмыслил и скинул в биту. Тёмный же начал с козырного короля и не без удовольствия смотрел, как противник, кривя носом, забирает карту себе. Ещё один козырь. И снова Светлый забрал карту.

– Рискуешь? – спросил он.

Тёмный не ответил. Дальше он скинул всю мелочь, что была у него на руках и в эти несколько ходов они разошлись мирно. Однако следующим своим ходом Светлый совершил непростительную ошибку бросив на одеяло сразу две карты. Две дамы, одна из которых была дама крестей. И только, когда его оппонент с довольной усмешкой забрал карты к себе, он вспомнил одно из установленных недавно правил и понял, как сильно он поторопился.

– Вот же кара небесная! – в сердцах процедил он, хлопая по одеялу.

– Тише-тише, – успокаивал его Тёмный, косясь на приборы.

В колоде оставалось всего несколько карт, и зелёная линия на кардиомониторе стала заметно ровнее. Писк участился, меха аппарата искусственного дыхания замедлились.

– Внимательнее надо быть, – корил себя Светлый, стуча себя кулаком по лбу.

– Ещё не всё потеряно, мой друг. Мы только завершаем первую игру.

И, как уже стало понятно, первую игру взяла фигура в тёмной мантии. Пепел покрыл собой треть палаты, туман стал плотнее. Послышался совсем слабый, еле слышный стон старика, как будто он пытался что-то сказать сквозь тяжеленую завесу сна. Грудь его под одеялом стала прерывисто подниматься, как если бы его искусственно наполняли воздухом изнутри, и со свистом, потом медленно опустилась. Так повторилось раз три-четыре, затем он задышал ровнее.

Следившие за этим двое, спокойно вернулись к игре. Тёмный раздал карты и зашёл с восьмёрки пик. Затем Светлый несколько раз его атаковал более сильной картой, тот с силой отбивался, два раз брал себе почти все карты, что ему кидал Светлый и в итоге с треском сдал этот кон. Теперь, когда силы сравнялись и в палате тени снова уступили место свету, приборы стали работать исправно, будто их кто-то быстро и незаметно починил. Старик дёрнул веком, и им обоим показалось, что он вот-вот откроет глаза. Светлый приглушил свет, исходящий от него самого и зачем-то перешёл на шёпот.

– Вот теперь всё по-честному. Теперь есть все шансы, наконец, отыграться и дать этому бедолаге ещё один шанс.