Но Глеба сей факт, видимо, нисколечко не смущает. Он не меняет позы и лишь смотрит на меня с нескрываемым любопытством. В глазах – ни капли удивления, а на губах играет самодовольная ухмылка.

Наше молчание затягивается, а игра в «гляделки» накаляет атмосферу в помещении до легкого потрескивания. Напряжение пробегает по телу электрическими разрядами, отдаваясь легкими покалываниями в ладошках. Стук сердца ритмичными ударами отдаётся в висках, разгоняя по венам кровь, бурлящую в агонии решительности. Вот только пока не получается все это реализовать в вербальном выражении.

Да и Глеб не спешит мне в этом помогать – выжидает. Словно умелый хищник, загнавший долгожданную добычу в угол, всем своим видом показывает безысходность моего жалкого положения. Я же, играя роль той самой жертвы, не желаю сдаваться и принимать на веру безвыходность данной ситуации.

Раз… Два… Три…

Глубокий вдох – и я делаю решительный шаг, отпускаю дверь, и та с легким щелчком закрывается, отгораживая нас от посторонних глаз и запечатывая удава с зайцем в одном террариуме.

– Ну, раз пришла, проходи, – первым нарушает молчание Глеб и кивает в сторону кресла для посетителей, стоящего около его стола.

– У меня нет желания рассиживаться! – обрубаю я его вежливое приглашение. – Аннулируйте ваш абсурдный приказ о моем приеме на работу, и забудем данное недоразумение.

Вцепившись в клатч, на одном дыхании бросаю ему свои требования – ведь именно для этого я сюда и пришла. Об отцовском бизнесе упоминать не стоит: вряд ли Глеб в курсе, что я – дочь человека, чью фирму он играючи решил вычеркнуть из списка строительных компаний города и области. Ну, мало ли Бекетовых на планете, да и сомневаюсь я в осведомленности безжалостного повелителя чужих судеб в таких мелочах, как родственные связи неугодных.

– Другие…

– Мне плевать на других! – перебиваю его, и без того прекрасно зная, что он сейчас скажет. – Меня лично не интересует место в вашем холдинге…

– А в моей постели? – с плотоядной улыбкой интересуется он, подается вперед и опускает сцепленные в замок руки на столешницу. – Место в моей постели тебя интересует?

– Нет!

Ошарашенно качаю головой, в диком недоумении делаю шаг назад и с замиранием сердца наблюдаю за тем, как Глеб, опершись ладонями о край стола, отодвигается от него. Но нет, не для того, чтобы встать и подойти ко мне. Как только он оказывается на достаточном расстоянии, из-под стола появляется женская макушка.

– И почему я не удивлена? – слетает с моих губ раньше, чем я подумала об этом.

– Чему? – искренне изумляется Глеб.

Каков наглец! С ехидной улыбкой поднимается из кресла, а я слежу за этим, затаив дыхание. И за рыжей кудрявой макушкой тоже отчего-то слежу.

– Все! – чуть громче положенного произносит женский голос. – Я все исправила, и впредь, Глеб Сергеевич, будьте так любезны дождаться специалистов, а не самостоятельно исправлять то, в чем вы не сильны! – отчитывает его девчонка, выползшая наконец-то из-под стола и вставшая во весь свой гномий рост (я не модельного роста, всего-то метр шестьдесят, но она и того меньше).

Стоя рядом с начальником, она едва достает Глебу до груди – тем удивительнее выглядит этот ее выговор большому и грозному боссу.

– Спасибо, Крис! Что бы я без тебя делал? – благодарит он ее, при этом не спуская глаз с меня, и сейчас в них пляшут такие дикие черти, что мурашки по телу носятся необузданными табунами.

– А? – уточняет девушка, вынимая их уха беспроводной наушник.

– Я говорю, спасибо. – Он все же обращает на нее внимание и одаривает такой радушной улыбкой, что даже отъявленная феминистка разомлеет и забудет о своих убеждениях.