Прямо, как Альдо и обещал своими порочными губами.

– Приподними ладонями грудь. Давай, моя хорошая. Отдайся мне сама. Ты так хочешь…

Хочу, дико хочу.

Перед глазами все плывет. Я ошалело чувствую собственные непослушные пальцы на сосках.

Облизываю пересохшие губы.

Это не я ласкаю свои соски. Это не я свожу груди вместе, делая между ними красивую ложбинку.

Это чужая магия, но я не могу ей противостоять.

Я не хочу ей противостоять.

Я хочу показывать себя. Хочу соблазнять этого красивого сильного мужчину до крайней точки его кипения. Хочу наслаждаться им… Сейчас…

– Отменная шлюха. Как сладко ты будешь ласкать меня… Но сначала я попробую тебя.

Хлесткие слова бьют по нервам. Мне больше не стыдно. Мне от всего хорошо.

Шлюха… Для мужа можно быть шлюхой. Даже нужно стать очень развязной и ненасытной, чтобы он ни на каких других женщин не смотрел.

Мои щеки горят, все тело горит.

Только Альдо из шеннари мне не муж.

Он мой злейший враг.

Я задыхаюсь от негодования. Это кошмарное унижение.

А распутный язык Альдо неумолим.

Когда я урывками прихожу в сознание, выныривая из блаженно-острого дурмана, то понимаю, что пытаюсь кусать свое запястье, чтобы даже не стонать – чтобы не кричать в голос от того, что его страстный язык со мной вытворяет.

Когда я смотрела на портреты короля шеннари, то этого и пугалась: все сжигающей страсти, которую в нем подозревала.

Теперь я сгораю в этой страсти без остатка.

Я хочу кричать так громко, что, если бы не полог тишины распутного короля, о моем стыде и позоре знал бы уже весь дворец.

Я приближаюсь к неизбежному. От дикой, непристойно изощренной ласки языка я чувствую сумасшедший жар внизу живота и мне невыносимо хочется облегчения.

Я хочу умолять короля никогда не останавливаться… Чтобы еще… И еще… Я стискиваю зубы.

Шеннари не читают мысли.

Главное, не кончить. Нужно сдержаться, нужно как-то отвлечься, чтобы только не появился позорный цветок.

Язык Альдо движется быстро-быстро, по моей крайне чувствительной точке.

Я больше не могу это выносить.

Мне слишком горячо. Я вся дрожу… Слишком остро и почти больно, насколько я хочу… его хочу… Чтобы Альдо прямо это… Сейчас…

Мир взрывается в оглушительной тишине, вспыхивая сполохами конфетти.

Я не успеваю в себя прийти… Меня еще продолжает выгибать от пережитого наслаждения, а перед глазами плывет туман, когда я чувствую чужую плоть между своих широко разведенных ног.

Я не знаю, когда Альдо из шеннари успел раздеться, но продолжаю вполне удовлетворенно наблюдать, как этот мужчина приподнимает меня за попу, так что мои ноги оказываются очень высоко.

Непристойно. Отвратительно… Сладко.

Так сладко и так правильно, ведь я хочу его в себя целиком.

Сама хочу.

Как последняя шлюха.

И я чувствую давление между ног, все сильнее… Каждой клеточкой тела ощущаю, как Альдо из шеннари наполняет меня.

Мягко, бережно, зацеловывая мои горящие лицо и шею.

И когда я на короткий внезапный миг ощущаю резкую боль, его поцелуи только становятся жарче и нежнее.

– Моя…

Альдо произносит это при каждом болезненно сладком, лишающем воли и надежды толчке в меня.

Моямоямоя… Бесконечно…

Егоегоегоего…

Я хватаю его за плечи и царапаю.

А когда Альдо врезается в меня, чтобы излиться от переполняющего его наслаждения, я исступленно обнимаю его крепко-крепко, пока моя душа плачет от позора.

Я не хочу смотреть на свое плечо. И так знаю: после всего, что случилось, там ярко пламенеет стыдный цветок.

Наверняка красный. Ослепительно алый, как моя отданная Альдо девственная кровь.

И утром, когда об этом узнают все, меня ждет еще большее унижение.

Король шеннари продолжает ласково меня обнимать.