Нет уж. На мускулистых героев она не похожа.

Зато у неё в ящике завалялся целый большущий рулон чёрных пакетов для мусора, и зловонная бомба массового поражения очень быстро была упакована в один из таких мусорных саванов.

Закончив грязное дело, Ева вернулась к столу, шлёпнула кнопку на стареньком электрическом чайнике, закинула свежий пакетик в свою любимую чашку, расписанную алыми рыбками и, поводив чутким носом, решила, что проветривание можно заканчивать.

Вонь сменилась запахами мёрзлого камня, гудрона, бензиновых выхлопов и табачного дыма. Рисковать своим сном, борясь до утра с наводнившим квартиру влажным уличным холодом, девушке не хотелось. Обогреватель один, и живёт этот монстр в коридоре. Единственная розетка в её жилой комнате не выдерживала темперамента старенького калорифера.

Ничего не поделать.

Ряженку убрала в недовольно бурчащий, как голодная старая злая собака, сиротливо-пустой холодильник. Лучше бы не убирала. Единственная и сиротливая пачка на полке выглядела укоряюще.

Ну и ладно, никто всё равно не увидит.

Давно пожелтевший от времени древний пластмассовый чайник решительно хрюкнул и выплюнул кнопку из крышки на стол.

Ева поймала несчастную кнопку, сунула в чайник обратно, плеснула бурлящего кипятка в недра чашки и только уж было решила присесть, как в дверь нерешительно вдруг постучали. Скорей, поскреблись.

Ева смотрела на чайный пакетик, медленно разбухающий на фарфоровом дне её чашки и продолжала сидеть за столом. Житель аквариума, выглянувший из-под коряги, смотрел на неё с укоризной.

Словно поняв, что хозяйка квартиры гостей принимать не настроена, нежданные гости воспользовались кнопкой тревоги. Так Ева впервые услышала звук своего дверного звонка. Он орал, как дворовая кошка, рукой живодёра зажатая между стальными дверями подъезда.

Пришлось подниматься с нагретого стула и, жадно прихлёбывая кипяток на ходу, вместе с чашкой ползти в коридор.

Кого там нелёгкая принесла на ночь глядя? Открывать девушка не боялась, выпускница магической академии в состоянии дать отпор пьяным соседям или даже бомжам.

Глазок её древней двери страдал старческим астигматизмом и показал лишь унылую тень на пороге. Драные яги, ну кто там такой ещё смелый? У неё рыбка не кормлена, чай с сухим круассаном не пит, и никто не поплачет над горькой судьбой Евы Дивиной!

Щёлкнула челюстью старенького замка, зло распахнула скрипучий портал деревянной двери и чуть не упала на коврик.

«Не подстрелив ясного сокола, рано перья щипать. Не узнав доброго молодца, нечего бранить его.» Русская народная пословица.

– Ты? – поперхнувшись остатками чая, Ева громко закашлялась.

Упёршись ладонью в косяк, на пороге стоял очень мрачный Змеёныш.

– Пустишь?

– В двадцать два часа ночи? – справедливо она возмутилась. – Ты городом не ошибся случайно? А то… кто тебя знает.

– Нет! – он прислонился плечом к чёрной от времени раме и устало потёр переносицу. – Я с отцом поругался, и… кажется, оно всё же работает, это ваше… – он вяло поморщился, словно само слово «заклятие» вызывало оскомину. – А вы, как известно, в ответе за тех, кого приложили.

– Мы же косплейщицы ненормальные? – Ева зло усмехнулась.

Вдруг раздались шаги. Мимо по лестнице поднималась соседка с собачкой. Вот и куда её понесло посреди ночи? Поймав пристальный взгляд и заметив сурово поджатые губы, Ева молча втянула Змеёныша в коридор и захлопнула дверь.

Век двадцать первый, начало. Всё те же и лица, и нравы. Тяжёлый снаряд общественного порицания пролетел на Евиной головой.

– Мне надо было позвать всех соседей? – ухмыльнулся Змеёныш. – А ты у нас впечатлительная…