Довольно долгое время Дорохов корме стонов и междометий ничего связного произносить не мог – не больно-то поговоришь, если рот занят долгими чувственно-возбуждающими поцелуями, а основное орудие – находится в работе… Да ещё в какой! Ну, это он осознавал в те моменты, когда они отрывали губы – чтобы отдышаться, а Алара ещё – и постонать.

Их пики совпали: он так понял, что она могла бы кончить давно… Но ждала его.

Когда всё к обоюдному удовольствию завершилось, и они, разгорячённые и запыхавшиеся, лежали рядом, прикрывшись простынёй, капитан первой нарушила молчание:

– Легче?

– Д-да… Это ты – из-за Азамата?

– Да. И из-за него тоже. И из-за девочек, Царствие им… И из-за тебя. (Ну, нравишься ты мне, чертяка уродливый!) И, конечно, из-за меня. В первую очередь – из-за меня. – в её бездонных глазах прочесть нельзя было ничего, но он по дыханию и лёгкой дрожи кончиков пальцев понял, что она… Тоже боится?!

Она, даже не глядя на него, сказала, словно читала его мысли:

– Да. Боюсь я, Сидней. Так боюсь, как никогда в жизни не боялась. Даже когда кардахов выкуривали из нор их крысиных на Прилуде, так не боялась. Или в Сомалли… Нет. Сейчас всё совсем по-другому.

Там хоть знаешь, чего ждать, и что враг – просто… Другой человек. Или хотя бы существо, похожее на него. А здесь… Расскажешь?

Дорохов понял, что рот опять криво ухмыляется – а то он будто не понял, зачем на самом деле пришла к нему женщина… В том числе, конечно, и для «снятия стресса самым эффективным способом». Но…

Но всё же червячок разочарования от ощущения того, что что-то унижающее его в этой ситуации (Его использовали!) есть, грыз где-то глубоко внутри: да, он знает, что не донжуан. А шрам через всю щёку и рот делает его если не совсем Квазимодо, то…

Далеко не красавцем, от одного взгляда на которого все красотки укладывались бы штабелями. Перед его постелью. Ожидая своей очереди. К крутому мачо.

Так что ничего удивительного, что «разведданные» капитан решила добыть именно так. А молодец: она так и сказала, что хочет убить трёх зайцев: и его от дурацких мыслей и самотерзаний оградить, и самой снять нервное и сексуальное напряжение, и…

Узнать из первых рук, с чем же они имеют дело на чёртовой Эллире-3. Казавшейся из космоса столь очаровательной и милой, что капитан открывшего её корабля так и назвал: «райский уголок». Что потом переделали в более прозаическое название для каталогов, Космоатласов, и справочников.

Когда они отдышались, и Дорохов рассказал о том, что произошло в месте высадки, и о том, что видел в камере, и на КП, Алара передёрнула плечами:

– Жуть. Фантастика. Словно фильм ужасов… Продолжим?

– Продолжим. При одном условии.

– Каком же? – на него грозно надвинулся стройный силуэт. Глаза горели как-то уж слишком… Ярко.

– Разливать буду я.

Она сразу откинулась. Взгляд словно посуровел.

– Твоя правда. И девочки и Азамат заслуживают хотя бы этого…

Дорохов открыл бутылку и разлил – стаканы стояли как всегда на верхней полке стенного шкафа, рядом с форменными фуражками. Он не скупился, разливая. В качестве закуски выложил на стол половинку яблока – отрезанную когда-то для такой же цели, и уже начавшую ссыхаться от долгого лежания в шкафу. Но тогда… Он пил один.

Так что остатки яблока Дорохов честно разрезал пополам.

– Ну, помянем бойцов. Светлая им память, и Царствие Небесное!

– Царствие Небесное. Вечная память.

Выпили вместе. До дна.

Дорохов сразу разлил по второй. Подумал. Долил остатки полулитровой бутылки в стаканы. Алара только криво усмехнулась:

– Не думала, что моих девчонок вот так, запросто – какие-то жучк