На такой ноте мы и договорились, что сперва я попробую найти работу сама, после же, если ничего путного не найду, то обязательно позвоню Виктору. И Жанна на этом успокоилась.
Не выдержала я и один месяц без дела. В моей маленькой квартире особо делать было нечего, свой город я знала, как свои пять пальцев. Правда, за четыре с небольшим лет, пока меня не было, он немного изменился, но не так сильно, чтобы я могла месяц или другой с ним знакомиться заново. И я заскучала без работы.
Первым делом посетила своё прежнее место работы. Без детишек я скучала…
− Дана Владимировна, мы очень рады, что вы выздоровели и можете приступить к работе, но, − директор сидела и смотрела на меня так, словно я только что восстала из могилы. – Но… Понимаете, я не могу так снова рисковать. Родители не очень жалуют, когда учителя болеют, а тем более всё это видят их дети. Я бы с удовольствием взяла вас на работу, тем более, сами знаете, текучка в нашем деле привычное дело. А что если у вас опять наступит рецидив? И снова на глазах детей? С этим я рисковать не могу. Ведь потом мне снова придется искать замену вместо вас, − закончила она свой разговор.
И то, что я довела свой класс до окончания начальной школы, никого не волновало. Главное для них, что я больна, хоть и смогла победить болезнь.
Спорить с ней и что-то доказывать не стала. Молча попрощалась со своей старой жизнью и присела на скамейку возле школы, где на спортивной площадке носились дети. Рядом со мной оказались две мамы, что-то бурно обсуждающие. Пока следила за игрой ребят, невольно прислушалась. Хотя, они разговаривали так громко…
− Никто не хочет работать с такими детьми, − подытожила одна из них, чуть ли не фыркая от возмущения. – А нам что делать? Ника уже больше года ни слова не произносит. А специалистов не хватает. Директор центра только плечами пожимает. Мол, откуда я их найду. Всем подавай хорошую зарплату, но меньше работы. Молодежь совсем не хочет идти на такую работу. Неблагодарную…
Разговаривали и обсуждали они долго. Да и я никуда не торопилась. Дома меня никто не ждал. Всё прислушивалась к разговору, чтобы не пропустить момент, когда хотя бы одна из матерей произнесет название того самого центра. И наконец это случилось. Я чуть не воскликнула от радости, но взглянув на время, не стала торопиться. Схожу туда завтра. Вряд ли за один вечер они найдут работника. А пока решила сходить на набережную…
Что там случилось с тем местом, что я считала своим? Может, оно уже занято кем-то. Хотелось верить, что кто-то, похожий на меня, или даже не на меня, облюбовал его и «занял»… Тогда, скорее всего, я зря тороплюсь его. А о другом варианте, где фигурировал ОН, я и думать боялась. Старалась спрятать мысли об этом как можно глубже в себя. Вот только получалось не очень хорошо. Либо же старатель из меня так себе…
Доехала на общественном транспорте до набережной, дальше уже пришлось идти пешком. Байка у меня уже не было. Перед отъездом я его продала. Не сама лично, чтобы не знать кто его приобрел или приобрела. Теперь же о байке придется забыть. Копить на него придется долго. Пока у меня есть на что потратить, которые ещё даже не заработала. Устроиться бы сперва на работу…
Свернув с дороги к берегу, почти касаясь воды, шла всё вперед и вперёд. Смотрела лишь себе под ноги, не обращая внимания ни на кого. На берегу народу было много. Как никак лето на дворе. Поднять голову заставил лишь звук мотора. Как смогла его уловить среди шума волн и разговоров – сама не понимаю. По дороге прочь от пляжа мчался байк. Сердце ёкнуло. Он так был похож на мой… Да и за рулем, казалось, сидел парень, так похожий на НЕГО…