– Рад, что ты не оставила мою просьбу без внимания, – улыбаюсь, открывая для неё дверь. Ева проскальзывает вдоль меня, сбивая с ног умопомрачительным ароматом. Это не туалетная вода. Ягодный шампунь и запах её тела без каких-то дополнительных ароматизаторов, от которых уверенность в том, что Златовласка должна стать моей, крепнет одновременно с эрекцией.

Мы входим в ресторан ровно в шесть и, минуя кокетливые взгляды силиконовой администраторши, идём к столу. Ева испуганно озирается по сторонам, в её взгляде читается паника. Эта девушка прелестна в своей наивности. Неужели и правда полагала, что я притащу её в дешёвую закусочную, чтобы она могла за меня заплатить?

Целомудренно приобнимаю Еву за талию и, слегка наклонившись к уху, наслаждаюсь её сбившимся дыханием.

– Златовласка, я бы всё равно не позволил тебе заплатить за меня. Расслабься.

Голубые глаза смотрят на меня почти гневно.

– Мы договорились…

– Мне кажется, мы с тобой существуем в параллельных мирах, Ева, которым суждено было пересечься хотя бы для того, чтобы ты узнала, что это в порядке вещей, когда мужчина платит за женщину.

И в этот момент Ева удивляет. Хмурит брови и незамедлительно изрекает маленьким пухлым ртом:

– В порядке вещей, когда мужчина платит за свою женщину. А ты, Ник, не мой мужчина.

Ох. А у Орихиме есть зубки. (Орихиме – девушка-аниме с большой грудью, персонаж из манги Блич – прим. автора).

Меня этим, разумеется, не смутить. Поэтому я сжимаю тонкий изгиб её талии чуточку сильнее и подмигиваю.

– Это ненадолго, Златовласка.

Избегаю соблазна насладиться видом её горящих щёк и отодвигаю для неё стул. Пока официант услужливо раскладывает перед нами меню, считаю нужным на корню осечь попытки Златовласки заказать воду и плошку варёного риса.

– Предупреждаю, Ева, если ты не выберешь как минимум два блюда и десерт, тебе придётся сильно попотеть, чтобы получить положительный балл у меня на экзамене.

Двусмысленно как-то прозвучало, но это даже и к лучшему. В конце концов, я всё равно не собирался скрывать своих грязных намерений насчёт неё.

– Мне кажется, это называется злоупотреблять служебным положением, Ник, – слышится из-за меню, и будь я проклят, если не чувствую, как Ева улыбается.

Она делает заказ, к моему удовлетворению, включающий салат, стейк и апельсиновую панакоту. По крайней мере, в еде эта девушка себе не отказывает.

– Ну так как, Ева, тебе нравится учиться? – спрашиваю, когда официант уходит.

Ева незаметно поправляет выбившуюся бретельку чёрного бюстгальтера и вздыхает.

– Экономика – это не совсем моё. Если бы меня спросили, чем я хотела бы заниматься, наверное, я выбрала бы медицину.

– Так почему пошла на экономический?

– Так захотела мама, – явно нехотя признаётся она, водя ногтем, покрытым бесцветным лаком, по белой скатерти, – она считает, что экономисты всегда будут востребованы.

Мать, плюющая на интересы дочери, отмечаю про себя. Тяжёлый случай.

– Во сколько ты вышла замуж? – продолжаю собирать анамнез.

– Для чего ты спрашиваешь? – Ева вскидывает удивлённый взгляд. – Я чувствую себя словно на допросе.

– Пытаюсь понять кое-что. Так во сколько?

– В восемнадцать, – отвечает тихо, и по тому, как она прячет глаза, я получаю заблаговременный ответ на свой следующий вопрос.

– Так захотела мама?

Ева молчит, а когда появляется официант, едва ли не выхватывает бокал вина у него из рук.

Решаю больше не давить на неё, потому что ответы на все интересующие вопросы уже получил, и остаток вечера развлекаю её рассказами о том, как я попал на Уолл Стрит и о своей последней поездке в Латинскую Америку.