Но надо бы как-то успокоиться, принять позитивчик. Алкоголь в рабочее время нельзя, но, может, в этом доме есть хоть шоколадка? Знала бы, что работа будет настолько нервной, сделала бы себе запас в комнате.

Нужно у Анны уточнить, как добыть себе вкусняшку.

Анна, обнаружившаяся, естественно, на кухне, мне радуется, но миску с чищенными яблоками отодвигает от меня подальше.

– Это на шарлотку, – говорит она извиняющимся тоном, переворачивая блинчики на сковороде.

Вот я и заработала репутацию ненадежного элемента.

– Мне бы что-нибудь сладкого, – клянчу я, не отрывая взора от двух сковород, на которых Анна поочередно выпекает блины. – Мозги совсем не варят, их бы глюкозой подкормить.

Мои жалобные взгляды находят отклик в чутком сердце Анны. Она хлопает дверцами шкафчиков и выуживает пакетик с шоколадным драже.

– На вот пока. Буду заказывать продукты, что-нибудь купим на такой случай, а то Данил сладкое не уважает, блины на завтрак, – она кивает на стопочку уже готовых, – и то с мясом.

Меня не трогают вкусы Данила. Не любит? Отлично. Значит, все сладкое мне достанется.

И как обычно, стоит только упомянуть Староверова, как он появляется собственной персоной.

– Анна, у нас остался еще клюквенный морс?

Серьезно? Клюквенный морс? Он такое пьет?

Пока Анна достает из высокого холодильника графин, Данил подцепляет из стопки сразу треть блинов и на глазах у меня, свернув их в трубочку, ухомякивает в один присест. После чего проводит пальцем по моим губам, а когда Анна поворачивается к нему, как ни в чем не бывало, берет у нее стакан, подмигивает мне и уходит.

А повернувшаяся к плите Анна видит недостачу и смотрит на меня подозрительно.

– Это не я! Это Данил!

– Викуся, у тебя моська от масла блестит! – качает она головой. – Бери конфеты и чеши с кухни, а то опять без завтрака останетесь.

Угнетенная недоверием я покидаю кухню, сердито хрустя орешками в драже.

Только большой взрослый бизнесмен, и такие детские подставы!

Не понимаю ничего.

Какую игру он затеял?

То он дурачится, то обливает холодом, то соблазняет, то издевается.

Расшатывают мою психику.

Чего он этим хочет добиться?

Как мне себя с ним вести?

Выбешивает!

Во второй половине дня у Староверова проходят переговоры по скайпу, поэтому у меня наступает некоторое затишье.

Я не только успеваю разгрести текущие дела в срок, мне даже удается подготовить материалы как предстоящей встрече с потенциальными партнерами. Хотя это оказывается не так-то просто. Всю информацию мне присылают либо непроверенную, либо неполную, либо с опозданием.

Даже Колодцев присылает свои данные уже после того, как отчет готов. Но с него спрос небольшой, он на встрече, а вот остальные… Это похоже на саботаж.

Любопытно.

Ужинаю я в одиночестве, чему нисколько не расстраиваюсь.

Мне хватило Брейгель, которая ела свой суп так, что это было похоже на рекламу орального искусства.

Послонявшись по опустевшему дому, я оседаю в той самой библиотеке. Уютное место. Но заняться мне совершенно нечем, я даже не понимаю, закончен ли на сегодня мой рабочий день. И я от безделья ваяю рабочий план на ближайшую неделю. Вот зачем Данилу потребовалось, чтобы я жила в доме? Если мы в ближайшее время не перейдем на работу в офисе, то я тут сойду с ума без людей, без развлечений. Не одним трудом жив человек вообще-то!

Разбавить мою скуку решает начальник отдела маркетинга. Он звонит мне с интересными уточнениями:

– Виктория, я так и не дождался от вас подтверждения по дополнительной наглядке, – укоряет он меня. – Типография, конечно, работает и ночью, но хотелось бы все-таки утвердить новый макет.