Далеко ходить и не надо. Отец и сын – прекрасные представители элиты. Ага, да.

– Кариш, милая. – Мама села за кухонный стол напротив меня и, вытянув руку, накрыла ей экран моего смартфона, в который я пялилась, должно быть, как самая настоящая бешеная белка.

Да что же со мной такое? Я же сама его послала. И более того, я прекрасно понимала, что сделала все верно. Но все равно не выпускала телефон из рук.

– Да, мама? – Я подняла на нее взгляд и все же попыталась вытащить телефон, но она лишь крепче прижала его к столу.

– Я два раза тебя звала, – она мягко улыбнулась, – ты совсем меня не слышала, полностью погрузившись в эту свою виртуальную реальность.

Если бы, мамочка. Ох, если бы…

– Прости.

– Ничего, – отмахнулась она. – Это, видимо, бич современной молодежи, Кристина на твоем месте уже истерила бы и, наверное, попыталась бы отгрызть мне руку, лишь бы я вернула ей ее телефон.

Мы вместе с мамой рассмеялись, и на душе сразу стало чуточку легче.

– Расскажи мне лучше, как прошло твое увольнение.

– Мам, все хорошо, – отмахнулась я.

Мама была против моей подработки изначально, но я устроилась в бар еще до того, как ее повысили в должности. Я уже открыла было рот, чтобы спросить ее о том, почему она нас обманула, но мама заговорила первой.

– Ты уже оплатила следующий семестр?

– Мам, только октябрь начался. Все в декабре обычно платят.

– Кариш, давай ты отложишь то, что заработала, а я дам тебе денег на оплату. У нас правда сейчас все хорошо в материальном плане. – Мама неловко улыбнулась, а я положила ладонь на ее руку, ту самую, которой она все еще прикрывала телефон.

– Отложи Кристине на выпускной, мам, ну правда.

– Боже, Кариша. Я что, в конце концов, не могу заплатить за дочь? Ты перегибаешь палку со своим желанием жить самостоятельно.

– Нет, просто я накопила достаточно денег, мне даже на следующий год обучения хватит.

– Вот и оплати тогда. – Она досадливо поджала губы, но смотрела на меня твердо.

– Зачем торопиться?

– А затем, что сейчас ты заплатишь по цене этого года. А в следующем году тарифы могут повыситься. Не будь глупенькой, Кариш.

Я прищурилась и, состроив мордочку, попыталась заговорить зловещим тоном.

– Сейчас я буду грызть твою руку. Ам-ам-ам, – начала я стучать зубами, словно в нетерпении, мама же рассмеялась, поднялась и обняла меня, поцеловала в лоб.

А в понедельник я, все же прислушавшись к маминому совету, захватила с собой деньги и между первой и второй парой сбегала в кассу.

Скольников мне так ничего и не написал, но меня это совершенно не заботило. Конечно, я даже не вспоминала о нем. И вообще, всему виной был его сын, который меня больше не трогал, но так хмуро на меня поглядывал, что я после каждого такого его взгляда невольно вспоминала ноги Марка. И я, конечно же, не пересматривала фотографии. Еще чего. Нет-нет-нет.

В самый разгар четвертой пары на экране моего телефона замигал входящий вызов с неизвестного номера, перекрывая тем самым могучие плечи Скольникова, которые я не рассматривала. Нет-нет…

– Да, – прошептала я в трубку, нагнувшись.

– Ливанова Карина, тридцать шесть девятнадцать? – женский голос на том конце трубки назвал мой номер группы.

– Да-а, – протянула я, все еще находясь под партой.

– Это из бухгалтерии, подойдите к нам немедленно, – грозно проговорила женщина и отбила вызов, а я отпросилась с пары и пошла в бухгалтерию, даже не догадываясь, что Скольников подложил мне очередную свинью.

– Что значит уже оплачено? – отупело спросила я, глядя на женщину из бухгалтерии как на умалишенную, хотя, наверное, сама я больше походила на сумасшедшую – жаль, не видела себя в зеркале.