– Наигрались? Могу одеться?

Зачем я это сказала, что за чушь, ничего дельного в голову не полезло, голова еле работала, но тупость вымолвить смогла, хотя помогло, уже отстранился, пока успела отдышаться, вышел. Соскользнула по стене вниз, обняла колени, и заревела в голос.

«Ступила на тонкий лед, смотри не утопись» прокручиваю слова, час, два, три, твою ж мать, спать не могу, у меня и так со сном не лады, без колес не засыпаю, чемодан не привезли, суки, без успокоительных не засну, телефон отобрали.

– Верну, когда послушной будешь, как шавка палочку таскать будешь, – сказал Дмитрий Юрьевич

И чего я этого идиота именем и отчеством называю, мразь, ненавижу, всех ненавижу… продумываю месть, к утру глаза слипаются, проспала, наверное, пол часа, как в комнату врывается ОН.

– Ты до полудня спать собралась? – и стаскивает с меня одеяло.

А под одеялом я почти голая, лишь нижнее белье на мне, и то мягкое, домашнее, хлопковое, с легким кружевом.

Сам он в неофициальном виде, майка поло, джинсы, лофферы, выглядит на 5 лет моложе, хотя я и не знаю сколько ему лет, и знать не желаю. Видимо мой вид предполагал лучшего и мой «босс» присвистывает

– У-у-у, ромашка ты так каждое утро выглядишь или в хоромах плохо спится, не твоя королевская двушка, – подкалывает он меня суя свою богатую жизнь мне в лицо.

Мне было совершенно не смешно, голова потрескивала, болела неимоверно, умирать хотелось, я лишь съёжилась, пытаясь перетянуть обратно одеяло.

– У тебя 15 минут, завтрак подан, жду внизу.

Вальяжной походкой ОН покинул помещение. После душа я поняла, что из одежды у меня лишь комбез звереныша, ирония судьбы, овечка, которую преподносят к алтарю, и проливают кровь, чтоб искупить грехи, как же я сейчас на нее похожа. Волосы в тугой пучок, подбородок выше, прорвемся.

У дверей стоял кинг-конг, который проводил меня в столовую, во главе огромного длинного стола сидел Дмитрий, в руках фарфоровая чашечка, глаза сверкают, как у лиса, он жестом указал на место рядом с ним. Я тихо уселась, на столе было все как у королей, не завтрак, а шведский стол, только меня от нервов выворачивало, есть, совсем не хотелось.

– Сегодня проверю, твои способности, лично, обложаешся, меняй на себя, в борделе работать будешь.

Заела у него пластинка «в борделе работать будешь», интересно, а в борделе все ли законно, посмотрела бы я на твою рожу, когда из полиции к тебе заявятся, хотя этот урод всех под себя подкупил, рожа больно довольная.

– В комбезе овечки? – спросила я ехидничая

Его мои слова лишь улыбнули, он не разозлился, как я ожидала.

– Надо будет голой будешь. В своем миленьком бельишке, – усмехнулся он, но это не улыбка вовсе, а оскал кровожадного животного, – именно так, сама нарвалась, будет тебе урок, чтоб послушной была, – продолжил он, отвечая на мой удивленный взгляд.

Взять вилку и воткнуть ему в глаз, срок не малый, скоротаю, зато от урода избавлюсь, вертелось у меня в голове.

– Ты есть собираешься? – спросил он безразлично

– Нет, по горло, наелась, – заявила я и встала со стола.

– Приказа вставать не было, села обратно, – в голосе заигрались стальные нотки.

О, так-то лучше, демон просыпается, а то эта маска фальшивого бесстрастия бесит, как и он сам весь бесит. Хотя бесило вовсе не от него сегодня, а от того, что я не кончила вчера, недотрах сказывался на нервах.

Дмитрий смаковал каждый кусок свежей выпечки, на его губах остался маленький кусочек повидла, я смотрела именно туда, как жадная, голодна львица, самой страшно стало, от мыслей, передернула себя, собралась, и отвела взгляд, но демон заметил мое смятение.