Мысли переметнулись к Феликсу. Когда-то он казался мне почти своим парнем. Три раза в неделю боксировали с ним на ринге, перекидывались фразами. Думал, что обыкновенный парень, а он оказался мажорчиком. Вон, днюху какую закатил, барин! И бухла залейся, стейки из мраморной говядины из самой Альберты, бабы увиваются, как лозы винограда. Да еще невеста зашибись! Интересно, поедет он после вечеринки к Агате? Может, поэтому она хотела уединиться в доме подальше от родительского надзора?

Телефон задребезжал в кармане. Кира. Уже третий раз. Ну почему не лечь спать?

Капризный голос резанул по нервам:

— Коль, ну что ты там завис? Весело, да? Поэтому не отвечал на мои звонки?

— Кир, прости, был занят.

— Она блондинка или брюнетка?

— Ни то, ни это.

— Рыжая, что ли? — жена усмехнулась.

— Кир, ты сейчас это серьёзно? — я уже был на взводе. Лучше бы оставил телефон тренькать в кармане. — Я на работе. Понимаешь? На ра-бо-те.

— И ты думаешь, что поэтому можешь на меня кричать?

— Да не кричу я на тебя, — чуть снизил тон. — Я сижу в машине и жду, когда шеф выйдет с гулянки. Что ты там себе надумала? Отвезу его и вернусь домой, ложись спать.

Кира, не попрощавшись, отключилась. У меня на душе стало муторно, словно я разрывался на части: с одной стороны — жена, хоть и с придурью, но своя, любимая, с другой — шеф и деньги, которые нужны позарез. Хорошо, что Феликс позвонил мне спустя всего полчаса — был готов уезжать.

Язык Рощина заплетался, фоном шёл шум — музыка, визг, звяканье стекла.

Подъехав к входу, я мысленно просчитывал, сколько займет времени смотаться к тому самому особняку в пригороде и добраться до дома.

Наконец, Феликс вывалился из дверей. Его поддерживали два амбала, за ними, слегка покачиваясь, следовали какие-то две сомнительного рода деятельности девицы.

— Коля! — гаркнул он так, что я его услышал с поднятыми окнами. — Карету сюда!

Я мигом выскочил, распахнул заднюю дверцу. Амбалы запихнули именинника на заднее сиденье и, к моему изумлению, эти девицы запрыгнули следом.

— Вези домой!

Я завёл двигатель, бросил взгляд в зеркало: девицы лапали Рощина. Услышал звук расстегиваемой молнии, какое-то копошение, а затем причмокивание.

— Ох, о-о, — ему явно нравилось то, что с ним там творили.

Чёрт побери, завтра обязательно надо протереть все сиденья дезсредством.

Ехать пришлось недолго. Остановившись у парадного, я посетовал, что амбалов нет и тушку пьяного Феликса придётся тащить самому. На девиц надежд было мало, у них были совершенно другие задачи, которые они начали претворять в жизнь уже в дороге.

Рощин оказался тяжелым. Я забросил его безвольную руку себе на плечо, старательно представляя, что несу товарища с поля боя. Девицы, хихикая, шли за мной.

Феликс пришел в себя, оказавшись на пороге своего пентхауса. Выпрямился, вытянул из кармана электронный ключ и приложил к сканеру.

— Коль, располагайся, — он почти прямо прошел в гостиную и плюхнулся на белый кожаный диван. — Можешь выбрать любую тёлку, обе хороши. Сосут знатно.

— Спасибо, но я бы хотел провести остаток ночи дома.

— А тогда чего ты тут стоишь? Вали давай! — Феликс махнул рукой. — А, ну да, я тебе заплатить должен…

Шеф начал усиленно копаться в карманах брюк, вылавливая оттуда помятые купюры и усиленно пытаясь сложить их в пачку. — И да, купи себе нормальный прикид, а то выглядишь как лох.

Он протянул деньги, и я, стараясь не показать своего раздражения, взял их. Деньги не пахнут. Пахнут люди. Иногда дорогим парфюмом, а иногда дерьмом.

Агата

Водитель Феликса ушел. Я проводила отъехавшую машину взглядом из-за жалюзи. Хороший парень, добрый. Теперь я была рада, что он настоял на том, чтобы проверить дом, в противном случае, наверное, тряслась бы цуциком.