Звук пощечины, хоть немного греет душу. Разворачиваюсь, и быстро перебираю ногами, добираясь до машины.

5. Глава 5

Открыть дверь авто я не успеваю, рука оказывается в жесткой хватке, и не нужно иметь семь пядей во лбу, чтобы догадаться кто меня тормозит. Дергаю рукой, вырываюсь, поворачиваться просто нету сил, хочу уехать, взять детей и скрыться, зализать раны. Понимаю что сама виновата, и нужно было шевелить поршнями, а не размышлять о жестокости судьбы, и рассматривать нажитые морщины в зеркале.

Нету сил снова смотреть в эти лживые глаза, которые как мне казалось, еще вчера искрились любовью. Дура! Нет, Идиотка!

-К черту иди, Радов! - в пол оборота к нему, почти по слогам проговариваю, и снова дергаю рукой, в попытке избавиться от его прикосновений. Замечаю на его лице, четкий отпечаток моей ладошки. Вот была б у меня мужицкая рука, так что б треснул разочек, и будто танком по лицу проехали. И о чем я вообще думаю?!

-Не интересно!

-Так вали туда, где интересно, - не замысловато киваю наверх, откуда видны окна его кабинета.

-Может ты успокоишься?

-Да ты издеваешься, - шиплю словно змея, и на сей раз вырываю руку, щелкаю сигнализацией, - если ты еще не понял, Радов Захар Игнатьевич, это развод, - вскидываю подбородок, и открываю дверь.

И откуда только силы берутся, почти держать себя в руках, и не рыдать при нем? Саму ведь трясет , как осиновый лист на ветру, под его пристальным изучающим взглядом. Смотрит, будто впервые видит. Хотя, если подумать, наверное, такой он меня видит и правда впервые. Сломанная, злая.

-Ты о чем это, Дана? Какой развод? - приподнимает бровь, и в тон ей один уголок губ.

По коже мороз идет. Неужели это все сейчас между нами? Осознание больно режет по живому, задевая тонкие струнки оставшейся души, они рвутся, и летят в бездну, последняя надежда, что все еще может хоть как то исправиться разлетается в щепки.

Мы совсем чужие, оказывается стали, а я этого и не видела. Слишком ослеплена своим иллюзионным семейным счастьем, которое по всей видимости придумала сама.

-Не делай, пожалуйста, хуже, чем уже есть, - сухо заявляю, и хлопаю дверью. Кидаю последний взгляд на мужа, который так и продолжает стоять на обочине. Жму на педаль газа резко и сильно, двигатель рычит, со свистом отъезжаю от этого проклятого места. На дорогах все еще достаточно машин, и я впервые жалею , что за рулем. Сосредоточиться не получается, перед глазами все плывет от накативших слез. Сейчас мне не перед кем быть сильной, и я превращаюсь в слабачку, рыдаю взахлеб, размазывая по щекам остатки туши. Униженная, слабая.

В голове мелькает мысль. А что если он позвонит своей матери, узнает что дети там, и попросит не отдавать?! Он против развода, и если хоть немного знает меня, а я уверена что это так. Не могут же быть все восемь лет быть обманом, и ложью. Я в это оказываюсь верить. Захар поймет что сможет контролировать меня через детей.

Жму на педаль газа сильнее, мне начинают сигналить. И я осознаю что веду машину агрессивно, но разве я могу по другому? Моя жизнь на крошки разлетается, и последнее, что сможет сдержать меня на плаву, дети. которых я сама отвезла в логово. Туда, откуда могу их и не забрать. Виталина Романовна, точно будет на стороне сына, а кто будет на моей стороне?

-Ааааа, - взрываюсь, и просто ору в лобовое стекло, надрывно с нотками истерики, всхлипываю, последние силы на исходе, мне так плохо, в голове полнейший треш. Мозг проецирует то, о чем самые тайные потаенные уголки бояться даже подумать. Почему он так со мной поступил? Я ведь все для него, душу отдала, а он. Он хуже предателя. Он чужак, и я точно не позволю ему отобрать детей, хоть он об этом и не заикнулся. ТОлько дал маленький намек, что развода не будет.